Зачем нам «Золотая маска»?
Первая церемония вручения Национальной театральной премии «Золотая маска» прошла в Малом театре 30 лет назад, 13 марта 1995 года. Последние пару лет вокруг нее большая шумиха — новый председатель Союза театральных деятелей (СТД) Владимир Машков принял решение реорганизовать премию, поменяв состав управления и номинации. Понять, почему «Золотой маске» нужны были радикальное обновление и перезагрузка, поможет экскурс в историю.
Премия была создана по инициативе председателя СТД Михаила Ульянова — человека безупречной репутации, абсолютной честности. Именно он обозначил, что у награды не должно быть ни спонсоров, ни сторонних источников финансирования, чтобы избежать любого давления на членов жюри. И если внутреннее чувство не только профессиональных достижений, но и нравственной правды Михаила Александровича никогда не подводило, то убеждения коллег-продолжателей, взявшихся за управление «Золотой маской» после него, не могут не вызывать неудобных вопросов.
Проблемы начались еще в 2010-х годах. Регулярно оргкомитет выбирал постановки, противоречащие нравственным нормам, разглядев в них неимоверную художественную ценность. Русофобские спектакли были не редкостью в списках номинантов, как и «смелые» пощечины общественному вкусу — то есть всякого рода эксперименты, которые зрители не смотрят и не обсуждают, но зато жюри превозносит, опять же, за оригинальность взглядов. Все это привело к тому, что многие представители театральной общественности писали письма, указывая на то, что награда дискредитирует себя и уж точно не может называться национальной. Тем более что узкий круг сильных театрального мира сконцентрировал фокус внимания прежде всего на московских и петербургских театрах, в меньшей степени обращая внимание на регионы, и за это тоже пришлось оправдываться и объясняться.
После 2022 года и вовсе встал вопрос в духе горьковского «С кем вы, деятели культуры?». Театральная элита, получавшая и получающая главную российскую премию (самопровозглашенную главной, но тем не менее), быстро выехала за рубеж, не подумав о любимом, но только на словах зрителе.
Казус случился с актрисой Чулпан Хаматовой — ей премию присудили уже после ее громкого отъезда и нелицеприятных высказываний о стране. Кажется, это и стало последней каплей — «Золотую маску», конечно, нельзя было назвать премией зрительской или хотя бы солидарной с публикой, но тут возмущение было так сильно, что необходимость перемен стала очевидна.
Заниматься этим пришлось избранному президенту фестиваля и премии Владимиру Машкову и вице-президенту Кириллу Кроку. Их позиция ясная и четкая. Директор Вахтанговского театра Кирилл Крок обозначил возвращение к истокам: «Если это профессиональная и независимая премия, то ее итоги должны складываться из общественного, театрального мнения, мнения СТД и учредителя (государство. — «ВМ»), который тоже тебя поддерживает». А, подводя итог экскурсу в историю, хочется обратиться к эмблеме, которую для премии создал главный художник «Ленкома» Олег Шейнцис, — мастер объединил венецианскую маску с двуглавым орлом. Присмотритесь — символ государства повторяет контуры театрального атрибута. Что ж, сейчас стало очевидно, что двуглавый орел фиги в кармане уже не прощает и новое правление премии судит по гамбургскому счету.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции
