А судьба устроила уникальное соперничество одних из самых знаменитых басов современности – итальянца Ферруччо Фурланетто и грузина Пааты Бурчуладзе в роли русского самодержца.

Конечно, обычно театры не идут на такое мощное столкновение звезд. Во-первых, это слишком дорогое удовольствие. Во-вторых, знаменитости, тем более конкурирующие в одном амплуа, естественно, опасливо избегают прямого сравнения. Но спектакли Фурланетто были объявлены заранее, а Бурчуладзе должен был петь хана Кончака в премьере «Князя Игоря» Бородина. Но, как известно, из-за болезни мэтра режиссуры главный театр страны был вынужден аннулировать назначенную на середину декабря премьеру и в экстренном порядке переиграть свои репертуарные планы, объявив полтора десятка новых спектаклей. Так в афише Большого возникли «Травиата» Верди, «Турандот» Пуччини и даже балет Чайковского «Лебединое озеро». Но самым эффектным, бесспорно, получилось появление именно «Бориса Годунова» Мусоргского.

«Борис Годунов» для русской оперной истории вещь каноническая, символическая, но и неизменно актуальная. Именно этот легендарный спектакль 1948 года режиссера Леонида Баратова и художника Федора Федоровского 30 июня 2005 года «закрывал» историческую сцену Большого театра на реконструкцию. И после вынужденной паузы в шесть с половиной лет назад вернулся пышно восстановленным четырёхчасовым действием. И тут же доказал, что все разговоры о том, что «театр-музей» умер – чушь. Публика с невероятным воодушевлением встречает «открыточные» виды спектакля и аплодирует, еще не услышав ни одной ноты. И совсем не изнывает от скуки, хотя на сцене нет никаких новомодных режиссерских экзерсисов, а оркестр под управлением своего музыкального руководителя Василия Синайского звучит масштабно и благородно, но моментами медитативно медленно.

Надо заметить, что у Большого театра, есть и собственные Годуновы – Михаил Казаков и Дмитрий Белосельский, который, правда, сейчас делает головокружительную международную карьеру, и редко бывает в Москве. Ферруччо Фурланетто и Паата Бурчуладзе – равновеликие, но абсолютно разные Борисы.

У синьора Фурланетто русский царь очень чувственная натура. Он, прежде всего, любящий отец, готовый ради детей на любой поступок. И, естественно, певец испытывает заметные трудности с фонетикой русского языка, хотя понятно, что он точно знает значение каждого спетого им слова. У батоно Бурчуладзе – царь Борис – тонкий политик, наслаждающийся властью, и лишь в финале, в сцене смерти, он дает волю личным эмоциям.

Еще один примечательный образ – Марины Мнишек, ныне был отдан также двум знаменитостям. В одном спектакле пела Екатерина Губанова, сосредоточенная на красоте вокала; в другом – Елена Заремба, создавшая яркий образ гордой полячки. Еще очень хороши были Владимир Маторин (задорный Варлаам), Алина Яровая и Александра Кадурина (царские отпрыски – Ксения и Федор) и Станислав Мостовой, чей Юродивый не только жалок, но и грозен. Но некоторым исполнителям, например, Максиму Пастеру (Шуйский) и Всеволоду Гривнову (Самозванец), сверхзадача, продиктованная «дефицитом кадров» в Большом, спеть два спектакля кряду оказалась не по силам. Поэтому данный подвиг, к сожалению, можно записать лишь в пассив ведущим тенорам театра.

Однако, в целом, Большой театр с честью вышел из экстремальной ситуации, предложив зрителю зрелище мирового уровня. А Юрий Любимов, наконец, выписался из больницы. И тут же пообещал обязательно приступить к репетициям «Князя Игоря» в мае следующего года. Премьера неоконченной, а потому и многострадальной оперы Бородина, радикальную редакцию которой уже сделал композитор Владимир Мартынов, оставив от авторской партитуры лишь 110 минут звучания без антракта, теперь назначена на июнь. Кстати, у 95-летнего режиссера на этом оперные планы не исчерпываются. Достигнуты договоренности, что в новом театральном сезоне в столичной «Новой Опере», он осуществит постановку уже оригинальной двухактной оперы Владимира Мартынова по комедии Мольера «Школа жен».

Борис Годунов