Сила рода: академик МАПН Михаил Бурняшев рассказал, почему важно знать прошлое своей семьи

Согласно результатам опроса, проведенного недавно ВЦИОМ, история своей семьи в той или иной степени интересует 9 из 10 россиян (92 процента), в том числе 48 процентов заявили, что они целенаправленно стараются узнать больше о своих предках. 10 лет назад подобное исследование проводила другая компания — РОМИР мониторинг. Тогда историей рода интересовалось менее 18 процентов россиян. О причинах очевидного роста интереса к роду и истории и пойдет сегодня речь.

За последние пять лет вовлеченность россиян в мероприятия патриотической направленности, связанные с памятью о предках, выросла — в ходе последнего замера 56 процентов сообщили, утверждают цифры ВЦИОМ, что они сами или члены их семьи участвовали в таких акциях. Это на 6 процентов выше, чем в 2018 году. Но зачем это людям и чем обусловлен данный интерес? Об этом мы и говорили с практикующим системным психологом Михаилом Бурняшевым.

— Михаил Геннадьевич, в течение долгого времени, практически весь советский период, делалось многое для девальвации памяти: «бабушкины чашки» не особо хранили, а у части населения, например, вынужденно обрубались корни, если они когда-то были «белыми». Да и присказка про Иванов, родства не помнящих, всем известна. Почему же важна связь с родом?

— Действительно, советская власть пыталась манипулировать памятью людей и заставляла их поглубже прятать то, что ей было невыгодно и не соответствовало ее идеологии, и, наоборот, показывать, выпячивать и приукрашивать то, что идеологии соответствовало. И для того, чтобы соответствовать этой идеологии, люди и обрубали корни, выбрасывали или прятали подальше «бабушкины чашки», чтобы те не выдали их настоящее происхождение. Отказывались от родственников часто тоже по идеологическим причинам. Все искали рабоче-крестьянские корни — точно так же, как после развала СССР многие стали искать в себе дворянские, купеческие и другие.

Связь с родом показывает то, кем мы на самом деле являемся. Какие ресурсы есть в нашем роду, какие отягощения, у кого они были, кто их создал, кто в чем преуспел и, наоборот, кто и где что-то потерял или потерпел неудачу. И это информация, которая хранится в нашей родовой памяти, хотим мы того или нет, и которая при определенных условиях может проявиться через нас, когда сознательно, а гораздо чаще неосознанно.

— А что такое «родовая система»? Несколько раз встретила это понятие, но четкого ее определения не нашла.

— Родовая система — это обширное понятие, она состоит из двух частей, внешней и внутренней.

Когда люди говорят о роде, они, конечно, имеют в виду своих родственников: родителей, братьев и сестер, бабушек, дедушек, дядей, тетей, обычно это те, кого мы знаем и о ком слышали. Это очень упрощенное, бытовое понятие рода, которое широко распространено среди простых людей. И родовая система действительно всех их включает, но не только их, она включает всех наших предков по прямым линиям до седьмого поколения включительно. Но родовая система — это не только прошлое.

Родовая система простирается из прошлого в будущее. И если говорить о будущем, то это, конечно, в первую очередь наши дети, внуки, правнуки и все те, кто будет жить после нас, и здесь тоже семь поколений. Только это уже поколения, направленные в будущее.

Но к родовой системе принадлежат не только кровные родственники. К родовой системе также принадлежат наши предыдущие партнеры, например, бывшая жена или бывший муж, бывшие возлюбленные, если в отношениях была сильная любовь. Но и не только они! К родовой системе принадлежат все люди, с которыми мы вступаем в отношения интенсивного обмена, а в любом обмене существует баланс между тем, что мы отдаем, и тем, что получаем. И если этот обмен после фактического завершения отношений во внешнем мире сильно нарушен — в любую сторону, мы остались кому-то должны в отношениях или нам должны, то люди, с которыми сильно нарушен баланс в отношениях, тоже принадлежат к родовой системе.

Например, кто-то кого-то сильно любил, но любовь прервалась, кто-то в отношениях ушел от того, кто его сильно любил, и тогда любовь может превратиться в ненависть. Хорошо известна поговорка «от любви до ненависти один шаг». Люди, которых мы ненавидим или которые нас ненавидят, также могут принадлежать к родовой системе.

— То есть не родные люди тоже? Даже объекты ненависти?

— А самые сильные чувства ненависти относятся к отношениям между агрессорами и жертвами. Например, кто-то убил моего отца, или люди, которые раскулачивали мою прабабушку и забрали у нее все, что ее семья зарабатывала тяжелыми трудом, или моего прадеда, которого отправили на Колыму, и он там сгинул... Агрессоры и жертвы также принадлежат к родовой системе, даже если они не состоят с нами ни в каком родстве. К родовой системе часто принадлежат врачи, которые спасают жизнь. Да вообще, это может быть случайный прохожий, который вытащил тонущего ребенка из реки...

Но родовая система и на этом не заканчивается. Это только внешнее ее проявление, а есть еще то, что находится у нас внутри. Если говорить просто, это память, информация о всех членах рода, которая хранится внутри нас и которая соотносится с определенными людьми или с определенными фигурами во внешнем реальном мире. И это не только наша личная память, это также память наших родителей, наших детей, жен, мужей, братьев, сестер и так далее. Она может отличаться от того, что хранится у нас в личной памяти. Подводим итог: родовая система — это многослойный банк информации, большая база данных обо всех и обо всем: от того, как сохранять жизнь, как и кого любить, как заботиться о детях, до того, как и где зарабатывать деньги и материальные ресурсы, любить, творить и многое другое.

— В масштабах государства установленная связь с родом, по всей видимости, способна поменять даже ментальность — она воспитывает иное, более глубокое отношение даже к родине и истории, не только к своей семье. А в масштабах одной семьи родовая связь влияет на что?..

— Связь с родом, как я говорил выше, открывает доступ к подлинной информации. Эта информация отражает ту реальность, в которой жили наши предки. И это не только отражение реальности, это и отражение отношения к той реальности со стороны наших предков — их чувства, их роли, жизненные сценарии и многое другое.

Это просто жизнь — такая, какой она была. Эта связь показывает нашу родину и историю без идеологических прикрас, то есть это связь с правдой, такой, какой она на самом деле была. Это может быть и горькая правда, а там, где правда, там всегда сила.

— Интерес к своим корням в массовом порядке возник в России еще в 1990-е вместе со сломом прежнего строя. Зачем это обращение людям?

— Многие из людей ощущали и чувствовали неполноту или недостоверность того, что видели вокруг, что слышали от своих родителей, чувствовали, что в них есть что-то скрытое, тайное, непроявленное, что-то большее, чем они знают сознательно. По сути, это был и продолжается поиск своей идентичности, подлинности. Поиск того, кто мы есть на самом деле, а не таких, какими нас хотела бы видеть власть или идеология. Это поиск подлинной свободы, подлинных смыслов, подлинных нас.

— За границей к истории родов уже многие века относятся трепетно. Мы — вольно-невольно — бросились их догонять. С чем вы связываете возникновение именно массового интереса у людей к прошлому их семей? Именно массовое.

— Ну, не только за границей, в нашей стране у разных народов была и остается поныне традиция хранителя рода. Это человек, который знает всю информацию о роде и его членах, кто когда жил, кем был, что делал, какими болезнями болел, какие достижения у него есть и др. А массовый интерес к семейному и родовому прошлому я вижу уже более 25 лет, так как именно столько я веду свою терапевтическую группу «Кризисы любви», и количество моих клиентов за более чем 30 лет работы уже превысило несколько десятков тысяч человек.

И своим прошлым и историей своего рода интересуется каждый второй клиент, и связано это, по моему мнению, как раз с тем, что традиция хранителей рода в советское время стала угасать, возник информационный родовой вакуум, а люди хотят знать свою историю и правду. Просто таким образом родовые системы действуют через нас и восстанавливают нарушенное равновесие.

— Один из самых острых конфликтов — это канонический конфликт отцов и детей. Изучение родовых связей очень многое может прояснить, способствует укреплению уважения младшими старших. А в целом — не лекарство ли это от данного вечного конфликта?

— Осведомлен — значит предупрежден. В роду все повторяется — чувства, роли, сценарии. Есть поговорка «яблоко от яблони недалеко падает». У нас, системных терапевтов, род — это система, и в ней есть такие понятия, как перенятые чувства, роли и сценарии. Это чувства, которые мы переживаем, роли, которые мы играем, сценарии, которые повторяем. Если ты переживал в своем детстве постоянные конфликты с родителями, то, скорее всего, в отношениях со своими детьми тоже будут конфликты, но если ты знаешь, что в родительской семье отца конфликтов не было и бабушка и дедушка просто любили и растили папу, а конфликты идут из рода матери, то у тебя гораздо больше шансов в отношениях со своими детьми повторить модель из рода отца, а не из своей родительской семьи.

— Наткнулась на такой постулат: «Чем обширнее семейное древо, тем яснее мы себя видим». Вы согласны с этим? Почему эти знания важны с точки зрения психотерапевта?

— Не совсем. Основа семейного древа у всех примерно одинаковая, у каждого из нас есть мама и папа, у них тоже есть папа и мама и так далее.

Родовые системы, где много детей, более «раскидистые», у них больше «ветвей» и объемнее «крона», где меньше детей, там меньше объем «кроны и веток». Это никак не связано с ясностью видения самих себя, ясность не зависит от обширности семейного древа, она зависит от нашего сознательного или явного знания об истории рода. Мы, как люди, взаимно отражаем друг друга, и когда мы что-то знаем, то мы можем это узнавать в том числе в самих себе. Эти знания важны для узнавания, распознавания, например, знания: что — свое, а что — чужое. Если я знаю, что свое, то чужое мне привить сложнее.

Люди, знающие свою историю и свой род, стабильнее, увереннее в жизни, чем те, кто не имеет таких знаний. У них есть реальное осознание своих ресурсов и ограничений, они совершают в жизни гораздо меньше ошибок, испытывают гораздо меньше разочарований, они более здоровые как физически, так и душевно, гораздо меньше нуждаются в психотерапии и опираются преимущественно на себя.

— Говорят, что жить прошлым нельзя. Но разве поиск предков не разворот именно в прошлое? Тогда почему ставка на прошлое — это не очень здорово, но поиски родов мы поощряем?

— А есть еще прекрасная поговорка: «Кто прошлое помянет, тому глаз вон. А кто забудет — тому оба...» Конечно, поиск предков — это разворот в прошлое. Но ставка на прошлое — это далеко не всегда плохо. Например, подавляющее большинство людей, которые после развала СССР успешно построили свой бизнес, сознательно или бессознательно использовали модели успеха своих давно забытых предков.

И, конечно, без прошлого нет настоящего, а незнание прошлого парадоксальным образом отбрасывает нас назад, так как в мире мы вновь совершаем те же ошибки, которые до нас совершали наши предки. Одним словом, если мы знаем ошибки прошлого, то их можно учесть в настоящем. А когда мы не знаем прошлое, оно повторяется вновь и вновь. Вот поэтому так важно знать свою родовую историю.

— Михаил Геннадьевич, мы констатируем интерес к истории своей семьи, но если зайти в любой букинистический магазин, там продается множество в том числе и семейных альбомов. То есть тема актуальна не для всех?

— Да, все так: в мире все идет своим чередом, кто-то собирает артефакты, связанные с историей своей семьи, а кто-то от них избавляется, как от токсичного детского прошлого.

Вы знаете, все эти процессы я хорошо вижу в своей психотерапевтической практике: одни клиенты приходят ко мне с запросом на поиск родовых ресурсов, так как в жизни их не хватает, а другие, наоборот, просят ослабить связь с тяжелым детством. Но для нашей памяти ничего не меняется — она по-прежнему хранит все и хорошее, и плохое.

ДОСЬЕ

Михаил Геннадьевич Бурняшев — один из учредителей и директор Института консультирования и системных решений (ИКСР, Москва), академик Международной академии психологических наук (МАПН).

Практикующий клинический психолог, системный терапевт, оргконсультант, консультирует с 1991 года. Пионер системно-феноменологической психотерапии (консультирования) и ведущий специалист по клиент-центрированным расстановкам в России и ближнем зарубежье.

Международный преподаватель по системно-феноменологической психотерапии (консультированию) и системным расстановкам, обучает системным расстановкам с 1999 года. Супервизор по системно-феноменологической психотерапии и системным расстановкам. Издатель и научный редактор серии книг «Системная терапия и консультирование», издатель серии «Вся психотерапия и практическая психология». Издал более 400 книг по разным направлениям психологии и психотерапии.

СПРАВКА

Семейная память хранится не только в рассказах и преданиях, но и в материальных ценностях: предметах быта, фотоальбомах, книгах, документах и просто старинных вещах, передаваемых из поколения в поколение. Судя по результатам опроса, семейные реликвии — более распространенное явление в российских семьях, чем родословное древо, они, согласно опросу ВЦИОМа, имеются у каждого второго россиянина (48 процентов). Отличным подспорьем при изучении истории своего рода может стать генеалогическое древо, содержащее информацию о составе и происхождении семьи. О наличии такового в своей семье, согласно опросу ВЦИОМа, говорят около трети россиян (35 процентов). В 2018 году этот показатель равнялся 33 процентам.

КАК У НИХ

Эксперты отмечают рост интереса к генеалогии, особенно в США и Канаде. Для европейцев никогда не было особой проблемой узнать историю своего рода, поскольку генеалогия как таковая зародилась именно тут: с XII века для вступления в рыцарские ордена нужно было предоставить данные о своих дворянских корнях, предпочтительно на восемь поколений предков. Самыми древними считаются рода нормандцев и франков (не считая японцев, грузин и монголов). А одной из самых длинных документально подтвержденных (что важно!) родословных признана родословная Габсбургов.

В Европе в каждом территориальном объединении есть специализированные центры генеалогии.

Но тренд времени — культ микроистории: сейчас в европейских домах принято не лакировать историю рода, и даже если в нем был человек, совершивший преступление, это не скрывается, считается, что об этом тоже нужно помнить, чтобы не совершать подобных ошибок в будущем.