Русские не сдаются

Скоро 9 Мая. Великий праздник. Победу приближали все - на фронте и в тылу. Воевавшие мужчины и выживавшие на хлебных корках женщины и дети.

«Вечерка» вновь возвращается к рубрике «Спасибо деду за победу!»

Здесь - наши мысли и чувства, благодарность и гордость. Здесь, дорогие читатели, мы расскажем и о ваших героях. Делитесь с нами своими историями, присылайте фото и документы - присоединяйтесь к «Вахте памяти» «Вечерней Москвы». 

Деда по отцу, Тихона, призвали на службу в 1939-м – на Финскую войну. Домой вернулся в 1946-м, отвоевав от первого и до последнего дня Великую Отечественную. У деда, сапера-мостостроителя, было много солдатских медалей и две нашивки за ранения.

Бабушка Аня семь лет в одиночку поднимала троих детей. В оккупацию ее чуть было не расстреляли. Пришли наши партизаны, хотели забрать корову. Бабка стала драться. Она знала, что без коровы дети умрут с голода. Ее скрутили, поставили к стенке. Опомнились в последний момент: она же жена красноармейца, воюющего на фронте.

Младшая сестра моего отца умерла в курской деревне от голода, когда дед Тихон, победив, пришел с войны – в 1947-м в России был страшный голодомор.
Деда по матери, Ивана, мобилизовали в 1941-м году. Курортную Анапу, где отдыхали дети советских начальников, фашисты начали бомбить уже 22 июня. Деда призвали 24 июня, и он успел выкопать во дворе дома яму, где потом бабушка Нина с моей годовалой мамой на руках пряталась во время налетов немецких бомбардировщиков. Деда Ивана ранили во время крымской катастрофы 1942-го. Пуля пробила кость ноги. В Крыму тогда попали в плен сотни тысяч наших бойцов. Дед с простреленной ногой, под обстрелом переплыл Керченский пролив. Долго лечился в госпиталях, потом его комиссовали вчистую. Хромал всю оставшуюся жизнь.

Бабушка Нина в занятой фашистами Анапе побила румынского солдата – он пытался украсть курицу. Ее скрутили и повели в комендатуру. Там главным был немецкий офицер. Узнав в чем дело, он добавил румыну пинков, а бабку отпустил.

Старшую сестру моей мамы, мою тетку и крестную мать Лену, немцы угнали на работы в Германию. Ей было 14 лет. Перочинным ножом она и ее друзья долго пилили дыру в полу теплушки. Выпрыгнуть из вагона они смогли, когда эшелон с рабочей силой для рейха ехал по Белоруссии – за полторы тысячи километров от родного города. По оккупированной врагом территории дети дошли до Анапы. А из тех, кто побоялся убежать вместе с ними и уехал в Германию, домой не вернулся никто.

Оба моих деда, один за другим, умерли, когда я только пошел в школу. Я их почти не помню. О войне они мне не рассказывали: что я мог тогда понять? Да и бабок, и тетку я не очень-то расспрашивал. Война уже тогда, в моем детстве, была очень далекой.

Понимание того, что мои родные смогли пережить, пришло намного позже, когда никого из них уже нет на свете.

Но осталась Победа – одна на всех, народная.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции