Черчилль хотел напасть на СССР

Между тем, сегодня, когда наша ключевая роль в разгроме фашизма регулярно подвергается сомнению со стороны западных летописцев и либералов-космополитов, самое время вспомнить об этом историческом эпизоде. Вспомнить, чтобы никогда не забывать.

Контакты между представителями различных германских и англо-американских институтов существовали с 1942 года. Речь шла о том, что Германия может согласиться на мир, если западные державы не допустят ее советизации. Немецкие участники подобных консультаций отмечали, что «американцы знать не хотят о большевизме или панславизме в Центральной Европе». По свидетельству бывшего сотрудника VI управления РСХА Хайнца Фельфе, внедрившего агента в окружение американского резидента Аллена Даллеса, последний был уверен, что Третья мировая произойдет между США и СССР, а результат ее во многом определят ресурсы, с которыми Москва выйдет из текущей войны с Рейхом.

В 1945 году, на фоне стремительного продвижения Красной Армии, обоюдная заинтересованность в переговорах резко возросла. В начале весны, после череды подготовительных встреч в Швеции и Турции, к Даллесу в Берн прибыл представитель рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера генерал-полковник Карл Вольф. Юлиан Семенов пишет, что это была инициатива вождей СС, и что они сильно рисковали, стань их план известен Гитлеру. Но Даллес в мемуарах излагает другую версию: Накануне поездки Вольф, без санкции Гиммлера, побывал в бункере, где высказал необходимость консолидироваться с США и Великобританией, дабы «выставить фронт против большевиков». Ответ Гитлера был неопределенным, но в целом его можно было понять, как разрешение действовать…

Логично предположить, что Ставка держала в уме наихудший вариант развития событий. Недаром, советское наступление на Берлин началось до окончательной перегруппировки: 16 апреля, в неблагоприятных погодных условиях для авиации, силами двух фронтов, вместо трех, как планировалось ранее.

А теперь перенесемся на несколько недель вперед. Последняя декада мая. Уже смолкли пушки, над Рейхстагом реет красный флаг, а освобожденные народы рукоплещут Сталину и Жукову. В то же время Уинстон Черчилль представляет на рассмотрение британского объединенного штаба план операции «Немыслимое».

Строго секретный документ, обнародованный лишь в 1998 году, предполагал неожиданное нападение на советские войска, с тем чтобы «навязать России волю Соединенных Штатов и Британской империи», «отодвинув границы советской ответственности» на довоенные рубежи. Начало операции «Немыслимое» было запланировано на 1 июля 1945 года. В этот день 47 английских и американских дивизий, части польской армии, подконтрольные Лондону, и около 100 тысяч солдат Вермахта, должны были двумя клиньями вспороть советскую оборону на севере и юге Германии.

По счастью, после детального анализа ситуации выяснилось, что советские войска, развернутые в Европе, располагали почти четырехкратным численным перевесом и двукратным превосходством в танках. Штаб пришел к выводу, что операция не даст быстрого успеха, а значит, придется перейти к тотальной войне на всех театрах, включая ближневосточный и тихоокеанский. Таким образом, план Черчилля не был принят к исполнению исключительно из-за опасения ассиметричного ответного удара.

Стоит ли замалчивать этот реальный исторический факт из-за некой ложной стыдливости? Не пора ли уделить ему место в школьных учебниках Истории?

Очевидно и то, что наши разногласия с англо-американскими союзниками даже в точке наивысшего сотрудничества не исчерпывались идеологией, а были продолжением многовекового наступления западной цивилизации. Резкое неприятие панславизма, синонимизация Советского Союза и России, а также планы атаковать нас вместе с гитлеровскими недобитками – все это звенья одной цепи. Такие же, как создание вокруг СССР санитарного кордона в 20-е годы прошлого века, «Генеральный план Ост» Адольфа Гитлера, операция «Немыслимое» Уинстона Черчилля и, наконец, нынешнее расширение НАТО на Восток. Если отбросить нюансы, то все подобные проекты ставили своей целью «навязать России» чужую волю и сократить ареал проживания нашего народа.

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции