Сын банковского служащего из Одессы, он был типичным представителем талантливой еврейской молодежи, путь наверх которой открыла Великая Октябрьская социалистическая революция. Она отменила черту оседлости, допустила евреев, как и людей других не титульных национальностей Российской империи, к управлению государством, в литературу, культуру, ЧК, другие органы власти. Российскую ассоциацию пролетарских писателей до Первого съезда писателей СССР в 1934 году возглавлял «неистовый ревнитель» классовой борьбы критик Леопольд Авербах. Пламенный публицист Михаил Кольцов редактировал десятки изданий, твердой рукой проводил линию партии в печати. Писатели «Одесской школы» Исаак Бабель, Всеволод Багрицкий, Валентин Катаев задавали тон в поэзии и прозе, меняли каноны русского языка, создавали новую советскую литературу.

К чести Ильи Ильфа следует отметить, что он в силу образования (Катаев в повести «Алмазный мой венец» считал его фанатом французской культуры), меланхолического темперамента, острого скептического ума не лез грудью на идеологические баррикады, довольствуясь после переезда в 1923 году в Москву скромной должностью в отделе писем легендарного «Гудка». В ту пору с газетой железнодорожников сотрудничали Юрий Олеша, Михаил Булгаков, будущий соавтор и друг Ильфа Евгений Петров (брат Валентина Катаева) и сам Катаев. Ильф был литератором-многостаночником, сочинял не только для «Гудка», но и для «Правды», «Литературной газеты», «Крокодила», «Вечерней Москвы». Начальство не сказать чтобы сильно его поощряло (из «Гудка» Ильфа уволили по сокращению штатной должности), но признавало за ним недюжинный литературный талант.

Славу Ильфу и Петрову (с подачи подарившего им сюжет про спрятанные в стуле бриллианты Валентина Катаева они стали соавторами в 1927 году) принесли известные сегодня всем и каждому романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Образ Остапа Бендера мгновенно сделался нарицательным. Цитаты типа: «Не делайте из еды культа», «Отец русской демократии», «Лед тронулся, господа присяжные заседатели», «Ключ от квартиры, где деньги лежат», «Почем опиум для народа?» и другие еще при жизни авторов обрели статус народных. Два сатирических произведения стали энциклопедией жизни в СССР конца двадцатых — начала тридцатых годов.

Кадр из фильма «12 стульев» / 1971, Мосфильм

Это потом досужие литературоведы объяснят, что «Двенадцать стульев» — пародия на русский народ и интеллигенцию, вспомнят строчки из дневников Ильфа: «Иванов решил нанести визит королю. Узнав об этом, король отрекся от престола», а «Золотой теленок» — плач по уходящему НЭПу. Читателю было все равно, он смеялся, принимая на веру житейские ситуации и характеры героев, потому что они были из его, читателя, жизни, он встречался с такими людьми каждый день.

Ильф и Петров несколько месяцев путешествовали по США, издав в 1936 году не потерявшую до сих пор художественной ценности очерковую книгу «Одноэтажная Америка». Они старались писать честно, насколько это было возможно в то время.

Ильф умер от туберкулеза в неполных сорок лет в 1937 году, оставив богатое творческое наследие: дневниковые записи (полностью они будут опубликованы только в годы перестройки), великолепные фотографии, сотни глубоких афоризмов, свидетельствующих о том, что, возможно, проживи их автор дольше, он бы вполне мог разделить судьбу Бабеля, Пильняка, Кольцова. «Конкурс лжецов. Первый приз получил человек, говоривший правду», «Жить на этой планете — только терять время». Илья Ильф своего времени, как и достоинства, не терял. На похоронах друга и соавтора Евгений Петров сказал, что ему кажется, что хоронят его. Он погиб в начале войны через несколько лет. Их имена и судьбы навеки слились в «едином и неделимом» псевдониме: «Ильф и Петров».

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции