Насилие по плану

[i][b]Похоже, мы уже почти прошляпили те величайшие достижения в деле демократизации страны, которые получили в начале 90-х годов. Страна медленно, но верно сползает к мрачным временам, когда понятия человеческой чести и достоинства были столь же абстрактными, как и царствие небесное. Теперь вновь начинает возрождаться практика насилия над людьми на государственном, вполне осмысленном, уровне.Конечно, всем известно о чеченской войне и о попытках правозащитных организаций квалифицировать ее как государственное преступление. Однако тогда большая часть общества не только не вняла словам правозащитников, но и расценила их чуть ли не как предательство наших интересов. Мол, что вы лезете со своими западными этическими мерками в наше праведное дело!..[/b]Ну а потом пошло-поехало и докатилось до того, что министр МВД официально произносит чудовищные слова о том, что если вор должен сидеть в тюрьме, то бандит должен быть убит. Понятное дело, чем раньше, тем лучше, желательно до суда и следствия. Премьерминистр менее кровожаден, но вполне циничен: мы освобождаем тюрьмы для новых экономических преступников. И это отнюдь не пустые популистские слова, адресованные обворованному и запуганному обывателю. Наверняка уже начали подумывать о планировании грядущих посадок. Как всегда, «загремят» не главные действующие лица, которые способны купить на корню все наше правосудие, а те, кого «подставят» хозяева новой русской жизни.Кстати, планирование в органах МВД сохранилось до сих пор. И оно дает поразительные результаты. Во всем цивилизованном мире раскрывается 40 процентов преступлений, у нас он вдвое больше — восемьдесят. Именно на этой почве произрастает милицейская преступность.[/i]Каждый следователь должен ежемесячно раскрывать определенное количество преступлений. Для того чтобы добиваться отменных показателей, следственные органы используют две хитрости. Первая из них чисто бюрократическая. Преступления регистрируются задним числом, т.е. после их раскрытия. На «дохлые» дела при малейшей возможности протоколов не заводят.Но этого недостаточно. Поэтому повсеместно и крупномасштабно применяют вторую хитрость, чисто уголовную: хватают подвернувшихся под руку людей и начинают при помощи пыток выколачивать у них признания в несодеянном.О систематизме истязаний, которым подвергаются граждане России со стороны правоохранительных органов, свидетельствует хотя бы то, что существуют стандартные пытки, которые применяются во всех уголках необъятной страны под одними и теми же названиями.«Слоник»: на связанного человека надевают противогаз и пускают в шланг «черемуху». «Ласточка»: руки за спиной сцепляются наручниками, человека за них подвешивают на крюк и начинают бить. «Конвертик»: ноги заводят за голову и фиксируют веревками. «Распятие Христа»: человека приковывают к железной кровати наручниками и пытают током...Многие не выдерживают: или подписывают самооговор, или становятся инвалидами, или кончают жизнь самоубийством, или умирают прямо в тюрьме. Примеров множество. Так, жителя Набережных Челнов Тимура Гарифуллина по ошибке схватили на улице, привезли в милицию, после чего он на три месяца попал в больницу с лопнувшей почкой и потерей двух литров крови.Откуда вышел инвалидом в 23 года.27-летний предприниматель Константин Веденеев через девять месяцев истязаний скончался в «Матросской тишине». Сравните его фотографии перед арестом и за два дня до смерти.О пыточной практике знают все заинтересованные лица: и правозащитники, и прокуратура, и высшие милицейские чины. Знают давно. Но никто ничего не меняет. Правозащитники долбятся во все российские и международные инстанции. Милиционеры блюдут честь мундира, как это следует из высказывания подполковника Аркадия Пастушкова, работника центрального аппарата МВД: «Вы не должны думать, что все сотрудники МВД — садисты. У нас есть настоящие профессионалы, которые переживают за положение, которое сейчас сложилось в органах.Но им трудно откровенно говорить с журналистами. Это будет похоже на предательство». (Предательство преступников?!) Московский прокурор г-н Герасимов пишет потрясающие официальные ответы: «Телесные повреждения сестрам Смирновым были причинены в соответствии с постановлением следователя об их розыске и доставлении в отделение». (Было ли в том постановлении написано, что надо не только избить, но и изнасиловать?) Но все точки над i ставит Игорь Огородников, который три года проработал следователем, а потом ушел, чтобы не свихнуться: «По своему опыту я знаю, что большинство оперативных работников и дознавателей вынуждены использовать пытки при проведении дознания и следствия. У меня в шкафу тоже лежал противогаз для тех, кто отказывался говорить». Вынуждены потому, что существует план, благодаря которому следователи превращаются в садистов.Поэтому невозможно оценить: а сколько же в наших тюрьмах сидит безвинных людей? Невозможно понять и то, за что сидит множество людей, вина которых вполне доказана. Так, шестнадцатилетний Борис Братчиков за кражу из зоомагазина трех хомячков получил 2,5 года, Алексей Кустарев получил такой же срок за покушение на кражу ломика и пустой сумки. В СИЗО люди томятся до года за кражу трех бутылок вина (Максим Измайлов), за похищение велосипеда (Алексей Зеленков, 14 лет), за кроличью шапку (Андрей Герасимов), за недонос о совершенном преступлении (Сергей Анайкин)... Все это малолетки, не имевшие прежде судимостей.Получается так, что благодаря планированию людей кидают в тюрьмы фактически «за колоски».Продолжаются пытки и в лагерях, несмотря на 21-ю статью Конституции, несмотря на то, что Россия приняла «Международную конвенцию о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания».«Они вошли в зону и начали избивать и издеваться над лицами, которые находились в это время в ШИЗО и ПКТ (помещение камерного типа). Били ногами и дубинками, душили до потери сознания полотенцем, потом отливали холодной водой... Также применяли китайскую пытку. Валили на стол и били по пяткам дубинкой. Заставляли садиться на шпагат и тоже били.Валили человека на пол, держали руки и ноги, а один вставал на спину или на грудь и прыгал. Раздевали догола и били. Вставали на стол и били ногами в лицо...» Это свидетельство по ИТК-4 Нижегородской области. И таких фактов в правозащитных организациях собрано немало. Не случайно смертность в колониях в 28 раз выше, чем на воле. Решающую роль тут, конечно, играют и голод, и отсутствие топлива зимой, и эпидемия туберкулеза. По мнению директора Общественного центра содействия реформе уголовного правосудия Валерия Абрамкина, ситуация в местах заключения столь катастрофична, что множество северных лагерей необходимо срочно эвакуировать.Обо всех этих кошмарах правозащитные организации постоянно ставят в известность Европейскую комиссию по правам человека, докладывают во всевозможные госорганы, включая и прокуратуру, но все остается по-прежнему: т. е. хуже, чем это было, скажем, в застойные времена. И гораздо хуже, чем в конце 80-х — начале 90-х годов, когда люди относились к милиционерам чуть ли не с симпатией.Теперь же, по результатам опросов, 37 процентов москвичей в одинаковой степени боятся как преступников, так и стражей порядка. И 5 процентов больше всего боятся милиционеров, т. е. каждый двадцатый.Если не сдерживать данные тенденции, то вскоре могут наступить кошмарные времена, поскольку садизм сродни наркомании. Человек, привыкший пытать и глумиться над людьми, будет продолжать этим заниматься и после увольнения из органов.Не менее печальная картина и в армии, где пыткам и издевательствам подвергаются десятки тысяч молодых людей. Садизм здесь не менее крепок, однако все вершится руками младшего командного состава, так сказать, не по долгу службы, а исключительно для удовольствия. Однако попустительство офицеров, выгораживание ими виновных позволяют квалифицировать положение в армии как государственную политику. Сопредседатель Комитета солдатских матерей Валентина Мельникова говорит, что преступлений в армии всегда было много. И за последнее время их число не сократилось, однако по сравнению с глухими годами множество случаев становятся достоянием гласности. Комитет ежегодно получает около трех тысяч письменных жалоб на избиение и издевательства (далеко не все, правда, жалуются), по ним производятся проверки, которые, однако, не всегда оканчиваются торжеством правды.И все же командование воинскими частями вынуждено учитывать существование Комитета, определенный сдвиг в мышлении армейских чинов произошел. В противном случае садизм в армии мог бы развиваться по нарастающей.Конечно, поскольку сейчас пока никому не пришло в голову вновь отгораживаться от мира железным занавесом, ряд прав человека у нас находится на недосягаемой высоте по отношению к советским временам. Сюда следует отнести возможность совершать зарубежные поездки, устраивать шествия и демонстрации, объединяться в партии и движения. Однако до сих пор, например, существует угроза вовлечения психиатров в противоправную деятельность. Если прежде они «лечили» диссидентов, то совсем недавно им пытались навязать создание специализированной службы помощи пострадавшим от некоторых религиозных организаций по типу наркологической, что противоречит праву на свободу вероисповедания. Независимая психиатрическая ассоциации России утверждает, что никем в мире не доказано нанесение вреда психическому здоровью религиозной деятельностью.Но самыми массовыми в России стали, несомненно, нарушения третьего пункта статьи 23 Декларации прав человека: «Каждый работающий имеет право на справедливое и удовлетворительное вознаграждение, обеспечивающее достойное человека существование для него самого и его семьи и дополняемое, при необходимости, другими средствами социального обеспечения».О том, чтобы людям вовсе не платить денег, тут даже и не говорится.Составители до такого просто не додумались. Российские правозащитники занимаются и этой проблемой.Конкретно — Московская хельсинкская группа, при которой организован Конгресс рабочих лидеров. Конгресс не имеет никакого отношения к ФНПР, которая стала наследницей не только огромной недвижимости ВЦСПС, но и методов ее работы с «массами», что подразумевает приоритет личного обогащения. Практика показывает, что кое-чего можно добиться и в этом почти дохлом деле отъема собственной зарплаты у госадминистрации и частных работодателей. Первая приходит к мысли о том, что надо не все разворовывать, вторые — что надо делиться с нанятыми людьми.Однако правозащитники сейчас находятся в растерянности от общей картины нашей действительности. Как остановить сползание к тотальному террору, никто доподлинно не знает. Единственное, что можно сказать наверняка: насилие невозможно остановить насилием и попранием законов. Как показывает исторический опыт, вслед за красным террором начинает действовать бюрократически бесстрастная машина уничтожения в лагерях сотен тысяч случайных людей.Кстати, вот телефон Московского исследовательского центра по правам человека: 206-09-23. Находится он в доме 4 по Лучникову переулку.Глядишь, всеобщими усилиями все-таки удастся хоть что-то сделать.[b]НА ФОТО:[/b][i]Константин Веденеев незадолго до ареста Он же — за день до смерти, через 9 мес. после ареста [/i]