Это было в конце прошлого века, в совершенно иной реальности. Интернет уже существовал, но невозможно было набрать в поисковом окне имя и фамилию, чтобы потом получить информацию обо всех мужьях, детях, романах и вредных привычках нужного тебе человека.

И вообще считалось дурным тоном обсуждение личной жизни во время интервью. Так что я возникла на пороге Инны Ивановны Ульяновой с данными из кинословаря, улыбкой, диктофоном и любовью к Маргарите Павловне Хоботовой из «Покровских ворот».

Она была очень летняя, в блузе с синими цветами, поила меня чаем из самовара и кормила печеньем. Еще она все время вскакивала со стула, всплескивала руками, пародировала всех, кого вспоминала.

А также она, похоже, врала, но узнала я об этом гораздо позже, уже после смерти Инны Ивановны в 2005 году, когда вокруг ее имени поднялся внезапный шум из-за квартиры, ставшей предметом скандальной дележки.

В этой квартире и сидели мы, а Инна Павловна показывала на высокий, но проблемный потолок с потеками и сетовала. Мужа поругивала. Говорила, что он, конечно, не такой беспомощный в быту, как Хоботов, но с потолком справиться не может. И книжки не любит. И Гамлета обозвал… тлей. И такой живой образ получался, что я будто бы уже познакомилась с этим человеком, уехавшим на недельку в санаторий. Спустя годы я узнала, что Инна Ивановна была совсем одинока в тот период, и неизвестно, кто же тот колоритный персонаж, который сказал ей: «Твой Гамлет — тля!» и стал прототипом для блестящей актерской зарисовки. Зачем ей это понадобилось? Возможно, чтобы даже случайная журналистка думала, что у неподражаемой Ульяновой все хорошо.

«В любви я Эйнштейн!» — говорила дама с лисой в эпизоде Штирлицу и уходила печальной пьяной походкой из кадра.

Такой она запомнилась до того, как превратилась в женщину-танк, Маргариту Хоботову. Но вне экрана превращения этого не произошло, и Инна Ивановна отнюдь не казалась воительницей. Она была обаятельной, артистичной и беззащитной. Очень переживала из-за упреков коллег по поводу участия в рекламе чистящего средства. Да-да, в ту эпоху еще неприлично было актерам врываться в чужие дома со стиральным порошком наперевес. Но вопреки назойливым роликам зрители любили ее, вспоминая лишь крошечную роль со Штирлицем и лисой да властную Маргариту Павловну. Всего-то два образа, но этого хватает. Даже сейчас, спустя почти десять лет после смерти. Только вот при жизни ей так и не досталось той любви, в которой она была Эйнштейн.

ОБ АВТОРЕ

Валентина Львова - обозреватель, колумнист. Любит старое кино, песни Шарля Азнавура и пьесы Чехова. Не умеет не дочитывать книги.

Актеры