Светлана Дружинина: «Я очень боялась бомбежек, называла их «белый страх»

В День Победы звезды российской эстрады, театра и кино делятся с читателями «Вечерки» семейными историями о Великой Отечественной войне. 

Народная артистка РФ Светлана Дружинина рассказала о военном детстве, своих родителях и эвакуации под Смоленск. 

- Отца почти не помню. Сергей Иванович Дружинин был простым рабочим, погиб в годы войны под Смоленском. А мама, Анна Даниловна, донская казачка, учительница и воспитатель в детском саду. Но где только ни приходилось ей трудиться, чтобы в военные и послевоенные годы прокормить нашу маленькую семью. Была она настоящая советская девушка - как говорится в известном фильме Данелии, спортсменка, комсомолка, наконец, просто красавица. И я ей на всю жизнь благодарна за то, что она многому меня научила и никогда не мешала мне проявлять себя в лучшем, помогала совершать хорошие поступки.

- Ваше раннее детство пришлось на войну…

- Когда немцы подступали к Москве, нас эвакуировали под Сталинград, на станцию Арчеда. Там проходило кольцо, которое фашисты сжимали вокруг Сталинграда, и в этом месте кольцо было незамкнутым, потому через эту станцию переправлялось оружие и продовольствие. Но скоро оттуда начали эвакуировать жителей за Урал, оставили только молодых коммунистов, которые должны были выполнять любую необходимую работу. Моя мама была из таких, готовых делать все, что надо. Маму оставили работать на электростанции, она должна была давать энергию на элеватор. Естественно, именно там были самые жестокие налеты врага. До сих пор помню бомбежки - узнаю их по звуку, запаху, по цвету. Мама брала меня с собой на работу: «если убьют, так вместе». Но на всякий случай привязывала на мою руку рыжий клеенчатый браслетик, на котором были записаны мое имя, год рождения, кто я, откуда… А в земляном полу мама вырыла ямку, в которую зарыла свой партбилет, паспорт, мою метрику и другие документы.  «Смотри, Светочка, - говорила она, - если что случится, вырой их отсюда и не теряй…» Вот такая была мама: все спокойно, по-деловому. А я очень боялась бомбежек, называла их «белый страх». Немцы люди пунктуальные, бомбили строго по часам: рано утром, днем, и перед ночью. Была поздняя осень, зима. Не забыть, как сначала на горизонте возникала темная полоса из десятков, сотен самолетов, потом из полосы выделялись отдельные крестики, которыепостепенно увеличивались и сыпали сверху что-то похожее на горох, который, тоже увеличиваясь по приближении к земле, взрывался, сотрясая все вокруг. А когда, отбомбив, самолеты улетали, мама - убежденная коммунистка - говорила с облегчением: «Слава Богу, пронесло!» И у нее всегда была с собой маленькая иконка.

- И что удивительного - ведь ваш дед был священником?

- Но это дед по отцу, я его никогда не видела и не знала. А когда немцы совсем подошли к Арчеде, нас оттуда увезли в какое-то бывшее барское поместье, где был большой детский дом. Туда свозили полубезумных детей из разбомбленного Сталинграда - нервных, трясущихся, кричащих, раздраженных. Мама была там учителем и директором.. Помню красивую усадьбу, пруд. А однажды туда приехала какая-то делегация хорошо одетых людей, которые привезли детям красивые подарки: платьица, трусики, брючки - вероятно, это была помощь союзников. Там я научилась плавать, потому что надо было кормить маму. Да, мы рано начинали думать о том, чтобы облегчить жизнь родителей, и я совсем малышкой вместе с другими ребятами постарше отправлялась ловить раков.. Сначала меня оставляли одну на берегу, но скоро я сама, бултыхаясь, как-то по-собачьи тоже вслед за всеми поплыла. Ловили мы раков на лягушек, забрасывая их под корягу на веревке. Сложность была в том, что рак хватал наживку самой сильной клешней, и когда его доставали, в клешне обычно была лягушачья лапа, которую трудно было вычистить. А мы не знали, что, попадая в кипяток, рак сам клешню разжимает…

- И все-таки большая часть вашего детства связана с Марьиной рощей…

- Да, там у нас до войны была комната. Но когда мы с мамой вернулись в Москву, выяснилось, что туда поселили моряка Черноморского флота, и выселить его оттуда было невозможно. Мама очень долго добивалась, чтобы этому заслуженному человеку дали другое жилье, а нам вернули наше. Время было трудное: хлеб по карточкам, разруха, голод, неосвещенные улицы... А нам еще каждый день приходилось искать, где переночевать. И однажды мы с мамой вечером куда-то шли очень долго и остановились у какого-то подъезда. Позвонили, нам открыли. Помню очень узкую дверь и такую же узкую винтовую лестницу с высоченными каменными ступенями, по которым мама меня просто волочила. Добрались до какой-то маленькой дверцы, за которой нас встретил человек со странным именем или прозвищем:  Бобан.. Он был звонарем и жил в малюсенькой комнатке, где стоял крошечный столик и было узенькое окошко - как в келье. Бобан и его жена очень хорошо к нам отнеслись, особенно ко мне. У меня тогда промокли и застыли ноги, они быстро согрели воду, растерли мои ноги и очень долго о чем-то с мамой говорили. Это было единственное место, где мы могли не просто переночевать, но прожить какое-то время, пока мама ходила по разным конторам, отстаивая наше законное жилье.  Я с большим трудом взбиралась и спускалась вниз по высоченным ступеням, и приходилось сильно задирать голову, чтобы разглядеть наверху большой колокол. А Бобан подметал вокруг огромной метлой , иногда давал ее мне, а я никак не могла с нею справиться. Как не хотелось мне оттуда уходить! При всей тесноте там было тепло и уютно, а хозяева были ко мне очень ласковы, давали мне самые большие кусочки сахара, который кололи специальными маленькими щипчиками. Когда мы перебрались в свою комнатку в Марьиной роще, там нас встретили пустота и  холод. Выбитые окна были заколочены фанерой, и никто не давал мне лишний кусочек сахара.…

ИСТОРИЯ ПРАЗДНИКА 9 МАЯ

10 ЛУЧШИХ ФИЛЬМОВ О ВОЙНЕ

ЛУЧШИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ О ВОЙНЕ И ПОБЕДЕ

ГЛАВНЫЕ ПЕСНИ О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ

ТОЧНЫЕ ДАННЫЕ О ПЕРЕКРЫТИЯХ УЛИЦ В МОСКВЕ 9 МАЯ