Часы второй необходимости
Сюжет:
БЕЗ КОРОНАВИРУСАНостальгия или смешные воспоминания берут нас в плен, когда жизнь вдруг дарит встречу с вещью из детства или юности. А автор этого материала хранит одну из таких вещей до сих пор.
Когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли, а было это полжизни назад, еще при развитом социализме, — так вот, в те достопамятные времена мало кто из нас верил в себя. Точнее, так: мы верили в свои силы и способности, но абсолютно не надеялись, что нам воздастся по заслугам.
Это при том, что никто (или почти никто) не оставался без прожиточного минимума, не голодал и не ночевал по вокзалам, не занашивал до дыр штиблеты и при высокой температуре не получал отказа от участкового терапевта. Предметы первой необходимости у нас были, но душа просила второй, второй необходимости!
Что же отделяло нас от станции «жить можно» до станции «жить хорошо»? Перво-наперво отсутствие собственной квартиры. Не проходной комнаты в родительской или тещиной двушке, а личного жилого пространства, где можно делать что угодно.
Вдобавок к квартире неплохо бы иметь дачу, пусть и на шести сотках в 100 километрах от Москвы. А чтобы удобнее туда добираться, желательно завести какой-никакой автомобиль.
И хорошо бы дослужиться до номенклатурной должности, чтобы совать всем под нос магическую «корочку».
Тогда ты с семьей сможешь лечиться в особой поликлинике, где не надо будет высиживать очереди. А если тебя направят в командировку в братскую социалистическую страну, то вернешься во всем заграничном и привезешь домой подарки.
Примерно так грезили мы о благостях, понимая их абсолютную недостижимость. Как говорится, жизни не хватит. Но ведь должно же найтись то, что покажет миру твой успех в рамках отпущенных средств!
Такая штука в природе существовала. Это были часы. Не советские, вестимо, не «Слава» — «Луч» — «Полет», которые входили в набор предметов первой необходимости. Речь о часах заграничных. То есть японских — других в отечестве не водилось, о швейцарских мы только слышали. «Котлы» — так уважительно величали мы наручный знак отличия, который при большом усердии все-таки можно было заполучить. Еще при этой жизни.
Конечно, вожделенные часы 1980-х — сам аскетизм, сама скромность в сравнении с нынешними элитными, чья цена количеством нулей уходит в бесконечность. Сегодня баловень судьбы склоняется над ларцом черного дерева, где вращается, подзаводясь, красавец в титановом или золотом корпусе, с турбийоном, украшенным гравировкой и драгоценными камнями. Вот он застегивает на руке ремешок крокодиловой кожи, и мы осознаем, что часы показывают не столько время, сколько хозяина. Надлежащий хронометр на руке — это ваше послание тем, кто понимает суть. Кто видит под стеклом циферблата не время, а значок избранного клуба победителей. А уж если ты принят в этот клуб, риски вылететь оттуда минимальны. От того, что противные папарацци выследят и покажут гражданскому обществу твои часы, отпущенное тебе время в компании сильных мира сего не сократится.
А вот в помянутые мною давние времена было иначе. Тогда ходил слух, что только что избранный первым секретарем ЦК Компартии Грузии Э. А. Шеварднадзе первым делом попросил своих присных поднять левую руку. И тем, чьи запястья украшали японские «Сейки», велел очистить место. Такие занимательные формы принимала борьба с явлением, позднее названным коррупцией.
Но довольно аллегорий, обратимся к личному опыту автора. Японские часы можно было купить в «комке», то бишь в комиссионном магазине, куда их сдавали дипломаты и разные прочие торгпреды.
Скопив за полгода 170 рублей, я отправился за часами, взяв с собой приятеля, который уверял, что в этом деле понимает. Комок размещался в конце Ленинского проспекта. Был февраль, жуткий мороз, даже в магазине изо рта шел пар, сквозь который поблескивали на прилавке две «Сейки» и два «Ориента».
Самая дорогая «Сейка» за 200 рублей была очень хороша, но я не дотягивал целых 30 единиц; ее сестрица за 160 была попроще, зато укладывалась в бюджет и даже оставалась десятка, чтобы отметить знатную покупку. Еще за 160 и за 140 рублей шли «Ориенты»; первые были неплохи, а вот вторые совсем не приглянулись — форма овальная, не мужская, циферблат блеклого серо-зеленого цвета и царапина на боку. Не то.
«Вопрос надо обдумать, предварительно согревшись», — сказал приятель и завел меня в соседнее заведение общепита, где за полчаса мы просвистели 18 рублей, и часы за 160 стали недоступны. «Бери «Ориент» за 140, мировые котлы, — надавил приятель. — И еще двенадцать рублей останется».
Я надел часы и окинул запястье помутившимся взором. Овал — а что, даже оригинально. Серо-зеленый циферблат — под коричневый пиджак будет неплохо. А царапина почти не заметна.
Да и что раздумывать-то, когда выбор прост — или берешь эти часы, или уходишь пустой. В последнем случае высока вероятность, что приятель по дороге разведет еще рублей на тридцать — тогда начинай копить сначала. И я сказал: «Выписывайте».
Эти механические часы я носил лет десять. Иной раз демонстративно жестикулировал левой рукой и подворачивал манжеты, выставив «Ориент» на обозрение, но завистливых ахов что-то не припомню.
А хуже всего было то, что котлы не нравились мне самому. Я жил с ними как с законной, но нелюбимой женой.
Каждое утро, застегивая браслет, злился на форму, цвет и царапину и вспоминал те бездарно профуканные 18 рублей, они были мне костью в горле, бельмом в глазу, гвоздем в пятой точке.
Сменить часы на вполне симпатичную «Славу» не позволяла гордыня, копить же на новые япошки было глупо: а эти-то куда девать?
Тогда не было такого, чтобы «переодевать» котлы, подбирая кожаный ремешок под обувь, или совмещать цвет корпуса с металлической оправой очков и замком портфеля. Тот, кто желал считаться преуспевающим денди, вполне обходился одними-единственными часами. Но японскими.
«Ориент», купленный в «комке» на Ленинском, страшно сказать, 40 лет назад, до сих пор хранится в коробке для фетишей — вместе с флаконом одеколона «Кельнская вода», парой широких венгерских галстуков, фотоаппаратом «Полароид», зажигалкой «Ронсон», очками-авиаторами и прочими раритетами.
Быть может, когда-то эти часы добавляли мне крутизны, душевное им спасибо, царапину прощаю. И, представьте, до сих пор они показывают время.
То еще времечко.
ДАВАЙТЕ ПРИПОМНИМ СТАРУЮ ДОБРУЮ СОВЕТСКУЮ КЛАССИКУ
![Наручные японские часы Orient 3 Stars Automatic,1980-е годы](https://cdni-vm.servicecdn.ru/2021.06/original/720_60c9f03382682c4d39874c78.jpg)
Евгений Алексеев, маркетолог, историк часовых марок:
— Как раз в то самое время, когда автор описанной истории покупал себе механические японские часы «второй необходимости», в мире начинался кварцевый бум. И на самом его острие находились все те же японцы со своими «Сейками» и «Ориентами», «Касио» и «Ситизенами». В часовом мире это был прорыв — в точности, удобстве и относительной дешевизне по сравнению с механикой. Кстати, достоинства часов на батарейке не оспариваются и по сей день.
При этом механические часы Япония по-прежнему производила, и очень качественные (та же ориентовская модель «Три звезды» показывает точное время до сих пор, даже без надлежащего обслуживания). Но система ценностей у потребителей сместилась в сторону кварцевых и электронных «ходиков». В СССР вдогонку уходящему поезду даже создали отечественного конкурента азиатам — часы «Электроника».
Вообще мы как-то подзабыли, что три-четыре десятилетия назад советская часовая промышленность была явлением уникальным. Тринадцать заводов обеспечивали огромную страну и экспортировали свою продукцию в десятки государств. К примеру, даже продвинутые Гонконг и Сингапур к концу 80-х закупали до 4 миллионов советских часов ежегодно — это ли не признание?
Однострелочные часы «Луч» (сегодня подобную модель производит только немецкий MeisterSinger), «Полярные» с 24-часовой разметкой циферблата, знаменитые квадратные «Слава-Телевизор», редкий хронограф «Океан» соединяли в себе простые и очень надежные механизмы с самобытным дизайном. Конечно, они не были такими точными, доведенными до совершенства механизмами, как их сегодняшние последователи, но ведь то же самое можно сказать и о зарубежных часах — прогресс технологий, сборочного оборудования, обработки материалов неуклонно развивался. Плюс компьютерное моделирование, автоматизация производства и прочие новации.
Надо заметить, что не все модели производимых в СССР часов поступали в свободную продажу. Тот же хронограф «Океан» вручался лишь командирскому составу ВМФ. Знаменитые «Стрела» и «Штурманские» — первые в мире часы, побывавшие в космосе, — тоже доставались избранным.
Тем не менее выбор на прилавке был велик. Но! Советскому человеку для поддержания престижа нужно было что? Вот именно: дефицит! Как произносил Аркадий Райкин, «дефьсит». А в эту категорию ценностей входили отнюдь не отечественные, а исключительно импортные часы. Которые многие сограждане сегодня хранят как раритет.
А вот иностранцы — и я с такими людьми лично знаком — берегут как раз часы «Made in USSR». А приезжая к нам туристами, по старой доброй памяти покупают советскую классику. И право же, она того стоит!
Читайте также: Последней каплей стала пробка: решение о строительстве метро приняли 15 июня 90 лет назад