Гордые переплетчики, или Почему по типографиям летали книги

Ох, нелегкая это работа — из станка тянуть переплеты. Рабочим типографии даже при нынешнем уровне механизации до сих пор приходится прикладывать недюжинную физическую силу. А всего несколько десятков лет назад книги переплетали исключительно вручную: проклеивали, обматывали марлей и проделывали еще множество манипуляций.

Лев Исаакович Шинский — экс-директор старейшей в городе типографии № 9, созданной еще в 1955 году и работающей до сегодняшнего дня. Свое ремесло он любит всей душой. Девятую типографию Лев Исаакович возглавлял на протяжении пятнадцати лет.

И знает все тонкости печатного дела, которыми охотно готов поделиться с «ВМ».

Работа печатников очень престижна.

И в типографию, смеется Лев Исаакович, до сих пор очень трудно устроиться. И в советское время людей с улицы вообще не принимали. Печатники в большинстве своем — представители семейных династий.

Работники советских типографий начинали свой трудовой путь подростками — их приводили отцы и просили научить уму-разуму.

Принцип «Принеси, унеси, подай» тогда не работал: кадровым работникам за обучение подмастерьев платили деньги, и немаленькие, а через год обязательно проверяли, чему научился юный работник.

Если выяснялось, что со станками подросток общается «на вы», к безответственному наставнику возникал целый ряд вопросов.

Дата: 14.12.2012, Время: 18:09 Работа типографии«Прайм Принт» в городе Долгопрудный / Фото: Анна Иванцова, «Вечерняя Москва»

Даже выпускникам 7-го класса жилось неплохо.

Судите сами: во-первых, зарплата в 284 рубля недавним школьникам казалась настоящим богатством, а во-вторых, до 16 лет работать требовалось лишь четыре часа.

В типографии можно увидеть всякое. Вот, например, переплел работник книгу и как со всего размаху бросит ее на пол, со смехом вспоминает Лев Исаакович. Не уронит, а именно бросит: мол, смотрите все, как качественно сделал. Хвастались таким образом, проще говоря.

Печатных дел мастера — народ с юмором.

А как, скажите, не смеяться, когда въедливую типографскую краску с одежды если и можно оттереть, то только керосином.

Остается или злиться, или смеяться. Стоят печатники, чистятся и хохочут.