Непобежденный воин: 99-летний участник штурма Кенигсберга верит в силу нынешних защитников страны

С 6 по 9 апреля 1945 года велась военная наступательная операция Красной армии Вооруженных сил СССР против войск нацистской Германии, в ходе которой был освобожден город-крепость Кенигсберг. Одним из участников Кенигсбергской операции был Николай Петрович Теплотанских. «Вечерняя Москва» встретилась с ветераном, чтобы услышать о Великой Отечественной войне и ее важных этапах из первых уст.

В двухкомнатной квартире чистота и порядок, еще с порога доносится аромат свежей выпечки... Участник Великой Отечественной войны Николай Петрович Теплотанских, как и положено хозяину, встречает меня у двери. Конечно, в этом нет ничего необычного, все встречают гостей у порога, но… Николаю Петровичу 99 лет. Он дружески протягивает мне руку, улыбается. К журналистам, фотографам, операторам ветеран привык. На его столе даже есть специальная тетрадь, где записывают свои имена работники средств массовой информации. Такой у него порядок: пришел в дом, расскажи и о себе, прежде чем вопросы задавать.

— Чай будете? Вот у меня всем хозяйством сиделка руководит, спасибо за нее Московскому дому ветеранов. Благодаря такой заботе у меня регулярно и уборка, и все постирано-поглажено, и на столе всегда горячее питание. Еще такси дают два раза в неделю, чтобы мог до поликлиники, например, доехать. Когда я в 2020 году встречался с председателем совета Московского дома ветеранов и Вооруженных сил Виктором Вениаминовичем Степановым, он сказал: «Николай Петрович, если что нужно, сразу обращайтесь, напрямую. Всегда помогу». Сразу видно: человек ответственный, надежный, но я не обращался никогда... Не привык просить о чем-то... Ну, проходите, садитесь. Я сегодня по-домашнему, ничего? — спрашивает Николай Петрович. — Или лучше в кителе, вот он, в шкафу.

На парадном военном кителе — награды, прошу рассказать о них.

— Да что рассказывать, вроде все знают, — искренне стесняется участник войны. А потом поддается на мои уговоры. — Давай карандаш, показывать буду. Я, когда в школу к детишкам хожу, указкой им показываю. А здесь уж карандашом. Ну вот. Это орден Отечественной войны 1-й степени, здесь — Красной Звезды, вот орден Славы 3-й степени, а это — медали «За победу над Германией», «Ветеран труда», ну хватит, все не перечислишь. А этой, «За взятие Кенигсберга», наградили в 1946 году.

Мы с Урала

Ветеран поворачивается и показывает на фотографии на комоде. Портреты отца и матери.

— Родился я, почитай, век назад, 8 августа 1925 года в селе Никольское Сысертского района Свердловской области. Тятя мой звался Петр Иванович, а мать — Мария Савельевна. Отец был полуграмотный крестьянин, но умел немного считать и писать. В нашем селе его уважали. Село-то у нас было большое — тысяча домов. В Гражданскую войну тятя (так у нас отцов называли) был связным, партизанил против белой армии адмирала Колчака, но рассказывать об этом не хотел. Вспоминал, что никто про других ничего не знал: «Меня не знали, и я не знал. Все засекречено». Но от колчаковцев ему все равно досталось… Как-то схватили они его и в лес щелкунский отвезли, пытали, но партизаны узнали и спасли его. Умер отец в 1945 году на 67-м году жизни. Нас у отца и матери было четверо родных детей: я, мои братья Иван и Василий и сестра Евгения. И еще было двое приемных детей — Николай и Дмитрий. Наши дядя Вася и дядя Прокопий погибли в Гражданской войне, вот их детей отец и взял.

Все в семье были при деле. Николай после занятий с друзьями ходил на конный двор, летом — на прополку колхозных полей, сенокос.

— Уже как стукнуло 12 лет, то и в ночное лошадей водили, сами, без взрослых. Пекли картошку, сидели у костра, — с ноткой ностальгии вспоминает ветеран. — Порой к нам подходили волки... А в школу к нам часто приходили отслужившие в армии солдаты, о военной подготовке и службе рассказывали.

И вот пришел 1941-й...

Когда началась война, Николаю Петровичу было всего 16 лет. В школе начали изучать устройство оружия, дисциплину.

— Была подготовка, всеобуч называлась. Все взрослое население ушло на фронт, остались женщины, дети, старики. Братья Иван, Николай, Дмитрий ушли на фронт, они числятся пропавшими без вести, но считается, что погибли в районе Ржева, — рассказывает Николай Петрович. — В декабре 1941-го подростки начали работать в колхозе, жили в 36 километрах от дома, отвозили на военный завод дрова.

На фронт

В 1942-м юного Колю посадили на трактор, в 1943-м — на комбайн.

— Но я воевать хотел, пошел в сельсовет, взял нужную бумажку и в военкомат, где капитан записал меня в танковую школу в Свердловске, — поясняет участник войны. — В танковой школе кормили так: утром и вечером по 150 граммов хлеба, в обед — 250. Утром давали три столовые ложки пшенной каши, в обед — суп, там была мука из рыбных костей и мороженая картошка. Вечером опять каша пшенная. А учились парни по 12 часов, проветривались на строевой, час до обеда, потом практика и топография. После теории начались практические занятия по вождению легких танков Т-60, потом пересели на Т-34–76. Учились просто водить, преодолевать препятствия, заезжать на платформу.

Все экзамены молодой танкист сдал на отлично, но на фронт не попал: его и еще четверых отличников оставили как инструкторов.

— Нас отлично подготовили, и я был уверен, что стану хорошим бойцом. Еще три месяца учиться я не хотел, пошел на станцию, где наши уезжали. А замначальника штаба старший лейтенант Кожевников увидел меня и разрешил поехать с ними в Нижний Тагил, там формировали взводы и экипажи, меня назначили механиком-водителем. Наша рота получила 10 танков в полночь, утром на полигоне по три снаряда пристрелялись. Сели в машины, загнали их на железнодорожную платформу и в путь. Ехали без остановок, под Смоленском у станции Кардымово разгрузились. Переночевали в лесу, было тепло — середина июня 1944 года. Так мы прибыли в 31-ю танковую бригаду 29-го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии 3-го Белорусского фронта.

Баня — к драке

Вновь прибывшие ребята знакомились с местностью, учились, а потом им объявили, что будет баня. Для новичков это было в диковинку — «баней» были большие воронки от бомб, наполненные водой.

— Вот оттуда черпали воду и мылись. Бывалые сразу нам пояснили: если Ротмистров баню устроил, скоро наступление, драка, — рассказывает Николай Петрович. — Вот через два-три дня ночью по машинам, на рассвете на исходную прибыли. Артиллерия бьет, авиация. Мы ждем, часа полтора, наверное, а потом — приказ, и в пять-шесть утра пошли наши танки. Так началась операция «Багратион», это было 23 июня 1944 года. Мы пошли на прорыв, но враг сопротивлялся. Шли вперед, а нам новое задание — перерезать связь между Витебском и Оршей. Приказ дан — надо выполнять.

В деревне Осиновка танкистов встретили артиллерийским огнем. Задача — взять опорный пункт.

— Выполнить это было непросто: наш взвод — тут, а второй — в другом месте. Это в кино танки выстраивались в линию и шли. Мы же — углом вперед или углом назад на расстоянии метров 50–100 друг от друга. Идешь, тебя поколотят — отходишь. Решено было обойти, а там болотистая местность оказалась. Наш танк шел первый, пробуксовывает машина моя, но ничего, прорвались. Вышли на твердую поверхность, а потом снова топь. Фашисты обнаружили нас и открыли сильный артиллерийский огонь. Снаряды колотили по машине постоянно, попадали по башне, по всем частям танка, конечно, были повреждения. Но вырвались к флангу в нужный населенный пункт, завладели опорным пунктом. Там погиб Васька Монаков из Прокопьевска. Он был механиком-водителем, запевалой... — Николай Петрович помолчал, словно снова видел однополчанина на поле боя. — Пошли дальше, на запад. А у моей машины поврежден правый фрикцион (деталь трансмиссии. — «ВМ»), пришлось вызывать и ждать ремлетучку. Когда ремонтники все исправили, мы догнали свой батальон. Не успели сориентироваться, а уже нужно идти в тыл врага. За три часа подготовились, заправили машины горючим и боеприпасами. Ехали всю ночь, в темноте вышли в назначенное место, спрятались в лесочке. По приказу нужно занять мосты, переправы, не дать противнику взорвать мосты или переправиться по ним. Начали готовиться, а тут из леса люди вышли — военные и двое в гражданском. Командир к ним. Поговорили они, он обратно к нам. Так, мол, и так, задача изменяется. Партизаны сообщили, что в селе Игрушки большое количество груженой техники. Мы и отправились туда. Саша Меньшиков, из села Абрамово, ехал с левого фланга, Коля Ломосовиз, из деревни Аверино, — с правого. Ворвались в село. Немцы этого не ожидали, засуетились, а партизаны их и накрыли. Мы же двинулись дальше.

За боем бой

Николай Петрович и на переправу пошел первым. Самая ответственная задача — быть в лидерах колонны. И удары первые отбивать нужно.

— Переправу перешел, — вспоминает участник Великой Отечественной. — Куда поворачивать, неясно. Я — по тормозам, а это, простите, танк весом в 30 тонн. Его с ходу не остановишь. Тормозной путь большой, вот и врезался в мостик. Благо мелко было, две машины меня вытащили. Поехали. Но день был у меня несчастливый. Чувствую — пушечный выстрел, включаю заднюю скорость, отошел на безопасное расстояние. Командир сообщает ситуацию, просит помощи, а ему ротный по рации отвечает — сами атакуйте, а мы поможем. Пошли вперед, находясь в тылу врага, не зная точной обстановки. И вдруг видим замаскированный «Фердинанд». Наш экипаж его и подбил, прямо в борт. Заняли тогда мы переправу.

Потом был бой у Богушевска, Очуга.

— Дома горят, перекладины для виселиц дымятся, люди — женщины с детьми, все грязные, измученные — руки к нам тянут, спасибо говорят, плачут, — глаза рассказчика тоже стали влажными. — Они же все в погребах и подвалах жили, а их дома занимали немцы. А как уходили, устроили пожар… Мне трудно говорить об этом... Люди горели, мучились, подрывались на минах… А потом был бой у реки Березины. Вот там был сильный бой, налетела авиация. Одна бомба взорвалась в 20 метрах от нас. Подбили, конечно. Еще и артиллерийский огонь добавил.

Танкистам удалось прорвать участок и выйти к реке. Машины 3-го гвардейского танкового корпуса начали переправу на другой берег.

— Первый прошел, а второй — нет. Мост взорвался, и весь экипаж второго танка погиб, — вспоминает Николай Петрович. — Нам построили понтонный мост, и вместе с самоходками пошли против вражеских машин и пушек. Сильные бои были и за город Борисов, из 10 танков четыре сгорели.

31-я танковая бригада принимала участие в освобождении Вильнюса, воевали за Каунас.

— Враг держался упорно, чтобы не открыть дорогу на Кенигсберг. Но мы прорвали основную оборону, освободили путь пехоте. И тут мой танк загорелся. Темень, ничего не видно. Завести машину не могу — блок защиты аккумулятора разбит. Выйти не могу — люк мехвода заклинило. На ощупь ползу через боеукладку к башенному люку, а там наш заряжающий 20-летний Саша Шестаков лежит. Как вытащить? Тут в командирский люк стрелок-радист Ваня Скачков заглядывает, а у самого живот распорот… Вместе мы стали Сашку доставать. Как выбрались и отползли все втроем, не помню. А потом — раз! Мощный взрыв — танк взорвался. Что делать? Взял Ф-1, «лимонку», и бросил. Лег, Сашка рядом, слышу — кто-то говорит. Прислушиваюсь — на русском! Рванул: «Помогите Сашке, у него рука болтается, сам не в сознании». Они сразу помогать, смотрят на меня. «Так ты тоже ранен, кровь у тебя», — говорят. Я отвечаю, что не моя. Но оказалось, моя. И ранен я был, видишь шрам от осколочного снаряда, — ветеран показывает сгиб локтя.

За 80 лет шрам посветлел и затянулся, но отметина на память от войны никуда не делась. Как и боль на сердце.

— В Кенигсберг я тогда не попал, но мы открыли дорогу нашим, и они отбили у фашистов этот город, — поясняет Николай Петрович. — Мне же в палатке сделали операцию, удалили осколки, отправили в Вильнюс, в госпиталь для легкораненых, там еще один осколок убрали. А как поправился, выписали. Попал во 2-ю гвардейскую отдельную танковую бригаду прорыва, там и воевал, уже под самим Кенигсбергом.

Дважды раненный и контуженный, Николай Теплотанских обманул смерть. День Победы он встретил в госпитале города Велау.

— Сейчас фашисты опять подняли голову, но наши ребята на СВО им покажут! — уверен ветеран Великой Отечественной. — Бойцы, дружите друг с другом. А Победа будет за нами!

В ТЕМУ

Кенигсбергская операция — военная наступательная операция Рабоче-крестьянской Красной армии против войск нацистской Германии, проведенная с 6 по 9 апреля 1945 года с целью ликвидации кенигсбергской группировки противника и захвата города-крепости Кенигсберг. В ходе штурма советские войска овладели главной цитаделью Восточной Пруссии. Операция является неотъемлемой частью Восточно-Прусской операции 1945 года. По официальным данным, в ее ходе 9230 советских воинов погибли, 34 250 бойцов были ранены. Нацистская Германия потеряла 2000 орудий, 1652 миномета, 128 самолетов. У фашистов было 22 000 человек убитых, 92 000 человек взяты в плен.

Медалью «За взятие Кенигсберга» награждались непосредственные участники штурма и взятия Кенигсберга в период 23 января — 10 апреля 1945 года, а также организаторы и руководители боевых операций при взятии этого города. Это единственная медаль СССР, учрежденная в награду за взятие города-крепости, а не в связи со взятием или освобождением столицы. На 1987 год этой медалью были награждены около 760 000 человек.

ДОСЬЕ

Николай Петрович Теплотанских родился 8 августа 1925 года в семье крестьян. Школу окончить не успел, началась война, 5 ноября 1943 года призван в Красную армию. Демобилизован 28 сентября 1950 года в звании старшего сержанта. Переехал в Москву, женился. Вместе с супругой Ниной Георгиевной (в девичестве Воробьева, 1926–2007 гг.) вырастили и воспитали сына и дочь. Николай Петрович работал на автотранспортном предприятии на должностях слесаря, механика, затем начальника автоколонны гаража. Был участником строительства Дворца съездов, главного здания МИД, спорткомплекса «Лужники», главного здания МГУ на Воробьевых горах (о чем 31 августа 1953 года писала газета «Вечерняя Москва», на фото есть и наш герой). На пенсии стал активным участником ветеранского движения и патриотического воспитания молодежи.