Бабу-ягу со стороны брать не будем: западные игрушки — вред или польза

В Госдуме потребовали проверить законность продажи кукол Monster High в гробах. Депутат «Единой России» Алексей Говырин направил соответствующее обращение главе Роспотребнадзора. Так ли опасны западные куклы для детской психики, разбиралась «Вечерняя Москва».

Накануне 8 Марта я заглянула в детский магазин для того, чтобы выбрать подарок шестилетней племяннице. Сначала хотела купить ей набор для рисования, но консультант меня отговорила. «Посмотрите вот здесь», — предложила она мне, показывая на стеллажи с куклами Monster High. — Это сейчас самые модные игрушки! Все девочки от них без ума!» Куклы и правда завораживали: они были одеты в яркие наряды, отсылающие к разным готическим персонажам. Некоторые и в самом деле шли в комплекте с гробами, правда, на ценнике было написано, что это вовсе не гробы, а саркофаги. Бинты для пеленания «мумий» прилагались.

Игрушка действительно занятная, и я, признаться, долго стояла у стеллажей, рассматривая кукол. Но в итоге все-таки купила пазл.

Персонажей всех этих готических романов, образы которых воплощают куклы, племянница все равно не знает, рассуждала я, да и в шесть лет большинство детей плохо понимает «черный юмор». Они в таком возрасте еще в сказки верят и, вполне возможно, с помощью кукол с «кладбищенским» приданым и в жизнь после смерти поверят. А это, по мнению некоторых психологов, может спровоцировать суициды.

Надо сказать, что куклы-монстры давно волновали общественников. Некоторые из них связывали, например, волну детских самоубийств в Ростовской области в 2011 году именно с популярностью таких игрушек. Суицидальных настроений опасается и депутат, глава Комитета по развитию гражданского общества Государственной думы Яна Лантратова, которая, выступая перед журналистами, обратила внимание на постепенную демонизацию детских игрушек: сначала Шрек, потом Хагги-Вагги, теперь — монстры в гробах.

«Что такое игрушка? Это образ, с которым растет ребенок. У ребенка стирается грань между жизнью и смертью, когда он играет в куклу, которая лежит в гробу», — уверена она.

Впрочем, не все психологи разделяют эту точку зрения.

— Дети дошкольного и младшего школьного возраста к смерти относятся иначе, чем взрослые, — рассказала «Вечерней Москве» психолог Анна Ковалева. — В это время, как правило, еще нет негативного опыта, связанного с уходом из жизни близких, поэтому сам факт смерти вызывает у детей в лучшем случае любопытство. Многие из них ассоциируют смерть с чем-то временным, вроде сна. Человек уснул, полежал в гробу, а потом очнулся! И маркетологи индустрии игрушек, хорошо знакомые с детской психологией, используют эти представления для создания «хитов» компаний.

Ну а что касается образов монстров, то они, по мнению многих специалистов, тоже не способны вызвать агрессию у здоровых детей. Многие из родившихся в Советском Союзе прекрасно помнят вечера в пионерских лагерях, когда после отбоя, лежа в кроватях, дети рассказывали друг другу страшные истории. Почему не анекдоты, например?

Да потому, что все эти жуткие рассказы — один из способов проживания страхов, важный этап взросления.

— Дети во все времена любили сказки про Бабу-ягу и Кощея, мультики про привидений, — поясняет Ковалева. — Они помогают им научиться справляться с фобиями.

Но проблема в том, что «тренажером» для отработки фобий выступают почему-то образы из западной культуры. И вот это уже куда серьезнее, чем внешний вид самих игрушек, стоящих на прилавках магазинов.

Миллениалы, чье детство пришлось на 1990-е годы, почти не знают советских мультфильмов и сказок. Зато диснеевские герои и поп-звезды MTV для них как родные.

— «Макдоналдс» с «Кока-колой» у многих сегодняшних взрослых вызывают приятные воспоминания из детства, — поясняет «Вечерней Москве» социальный психолог Ольга Ярославцева. — Не бабушкины пирожки с капустой, ни деревенский пруд с березками, ни «Ирония судьбы» под Новый год, а «Хэппи Мил» и походы с родителями в «Икею» по выходным. Так стоит ли удивляться количеству тех, кто уехал из нашей страны? Здесь без «Макдоналдса » им все чужое, а там — намного привычнее…

А в случае с фирмой Mattel, производителем монструозных кукол, всплыла еще одна интересная деталь.

По словам депутата Яны Лантратовой, компания является активным спонсором ВСУ.

«В 2022 году они передали миллион долларов на поддержку ВСУ Украины, а в 2023-м все проценты от продажи новых игрушек также были переданы ВСУ. Эта компания продает нам чуждые деструктивные ценности, которые негативно влияют на наших детей, и на эти деньги воюет против нас», — заявила Лантратова.

Поэтому если уж учиться справляться со страхами, то лучше все-таки на отечественном материале. У нас ведь и своих демонов хватает! Помимо Бабы-яги, есть еще Лихо Одноглазое, обожавшее насылать смертельные болезни на людей. А чего стоит Полудница, выходившая на промысел в полдень и отрезавшая головы всем, кому не посчастливилось вовремя ее заметить?

И многие российские предприниматели это поняли и начали заполнять нишу. Так появились серии конструкторов, созданные по мотивам русских сказок, фильмы про богатырей и колдунов, включая успешную франшизу «Последний богатырь». И в анимации сказочная тема удачно обыгрывается. Один из популярных российских мультсериалов — «Приключения Пети и Волка» — рассказывает о подростке, которого волк утащил в параллельный мир. Там он помогает серому спасать одних сказочных персонажей от других.

В мультике есть и вполне жутковатые на вид мифологические демоны, но дети, включая моего семилетнего сына, мультсериал обожают, и никаких страхов анимационные монстры у них не вызывают.

По словам психологов, если бы игрушки могли внушать конкретные идеи, то мальчики, игравшие в танки и солдатиков, выросли бы агрессивными, а девочки, игравшие исключительно в кукольных младенцев, стали бы домохозяйками.

Воспитывают детей все-таки не игрушки, а родители и среда. И если возможный запрет на продажу кукол Monster High, как когда-то случилось с плюшевым монстром Хагги-Вагги, действительно может улучшить качество среды за счет вывода с рынка представителей чуждой западной культуры, то все остальное зависит только от нас.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Ольга Маховская, психолог:

— Все игрушки в России давно проходят психолого-педагогическую экспертизу и не могут попасть на прилавок, минуя Роскомнадзор. Именно там можно заказать экспертизу и депутату, и любой обеспокоенной бабушке. Прежде чем начинать публичную кампанию, я бы заручилась мнением как минимум троих специалистов. Это так называемый принцип триангуляции, специальное профессиональное жюри. У нас очень сильные специалисты по детскому развитию.

ТАК И БЫЛО

Галина Неробова:

— Что такое любовь с первого взгляда, я узнала в восемь лет, когда поймала на себе немигающий взгляд его черных, с искоркой глаз. И прочитала в нем: «Мы должны быть вместе!» Но все было против нас. Прежде всего его происхождение: парнишка, хотя и приехал к нам из дружественной страны соцлагеря — ГДР, — ценился гораздо выше тех, что были сделаны в СССР. И мама твердо сказала мне: «Нет! С ума сошла? Он стоит 2 рубля 50 копеек! Нам еще до зарплаты жить...» На нас с немецким резиновым пупсом сработало время: магазин закрывался на обед, и мы с мамой, к ее большому облегчению, пошли домой. Весь час, с 14:00 до 15:00, я добивалась своего с помощью гипноза. Неотрывно смотрела на маму, а по щекам моим текли горькие детские слезы... И мама сдалась. Пупс в красном полосатом комбинезончике стал моим! Он и сегодня со мной. Я дала ему смешное имя — Зюзя. В честь веселого персонажа актера Зиновия Высоковского из «Кабачка «13 стульев». Я росла девочкой общительной, но если радостями своими всегда делилась с окружающими, то горькие обиды чаще всего выплакивала в полосатый комбинезончик своему Зюзьке. Он не жалел меня, нет, в его черных глазах с искоркой неизменно читалось: «Прорвемся! И не такое переживали»... Разве сумели бы так поддержать страшилка Братц из детства моей дочери или зубастый Хагги-Вагги, или дочь чудовища Франкенштейна? Да их в жизни советских детей и не было. К нашему счастью.