«Щемящее чувство тоски»: москвич коллекционирует педальные машинки

Это тот случай, когда детская мечта стала отправной точкой в мир коллекционирования. Максим Никулин начал коллекционировать педальные машины в 35 лет, его сердце екнуло, когда он случайно увидел педальную машинку в сервисе, в котором проходил работы по восстановлению его горбатый Запорожец. Именно тогда, вспоминает он, возникло щемящее чувство тоски по обладанию заветной педальной машинкой.

— У меня в детстве никогда не было педальной машинки, а я очень хотел ее, мечтал о ней. Помню, педальные машинки стояли в пунктах проката, я видел их во дворе, в парках, но мне ее так и не купили. И потом, я подумал, а почему бы не начать заниматься чем-то для души. И когда я увидел такую машинку, то, не раздумывая, купил ее, — это был «Москвич» третьей серии. Именно о таком я мечтал в детстве. У меня отношение к своей коллекции, как к большому магазину игрушек — после той эмоциональной покупки я закрыл свой гештальт, — рассказывает Максим.

Максимально полная коллекция — мечта любого коллекционера. Но, как правило, никто не останавливается на достигнутом.

— Когда я начинал собирать свою коллекцию, я думал, что в советское время производилось около восьми наименований педальных машинок. Мне думалось, что это не составит большого труда. Потом оказалось, что их 12, а затем выяснилось, что 15... Я полагал, что смогу собрать их все. Сейчас у меня одна из самых полных коллекций педальных машинок советского периода. Этим я, конечно, не ограничился — начал увлекаться коллекционированием машинок зарубежных производителей. Сейчас у меня самая большая коллекция педальных машин советского и зарубежного производства, которая составляет почти 50 штук, — Никулин останавливается рядом с экспонатом своей коллекции. — Этот педальный «Ситроен» единственный в мире, у которого привод идет на переднюю ось передних колес. Французы — выдумщики в технических вопросах, так как в этой машине есть специальный карданчик, который позволяет рулить передними колесами. А вот два интересных экземпляра из Англии — «Остины», для производства этих педальных машин был построен отдельный завод, на котором работали 250 человек, — показывает Максим. — Самые старинные машинки датируются началом 30-х годов прошлого века, на их примере интересно прослеживать, как развивалась техника, привод, рулевое управление.

Некоторые экземпляры Никулин отправляет на реставрацию, но и здесь все не так просто.

— В коллекционировании есть два направления: одно утверждает, что экспонат надо отреставрировать до состояния «нового», как будто он только сошел с конвейера завода, а второе направление гласит, что нужно оставлять все как есть и ничего не менять. Есть даже такой английский термин barn find — дословный перевод — находка в сарае, — рассказывает Максим.

— Я придерживаюсь второго подхода: если машинка комплектна, у нее есть все детали, пусть она и не в идеальном состоянии, то лучше ее сохранить такой, какая она есть. Однако и в этом деле есть свои сложности, например, найти запчасти. — Для «педальников» советского времени можно найти машинки-доноры, с которых можно снять какие-то отдельные элементы, например, если кузов совсем прогнил, ободки фар, руль, хотя с этим сейчас становится все сложнее. Но бывает так, что деталей не найти, тогда мы изготавливаем новые — берем чертежи, например копию рулевого механизма, или реставрируем в соответствии с оригиналом. Максим Никулин подходит к миниатюрной педальной машинке и берет ее в руки.

— А это французская машинка «Дивисикс» 1934 года. К сожалению, подробной информации у меня о ней нет, она была куплена на аукционе в Ницце. Мне она очень нравится, потому что это одно из самых маленьких педальных авто, она в отличном состоянии, производилась для самых маленьких детей. Например, некоторые машинки детям младше 6 лет сдвинуть с места сложно, а в 8 лет они уже вырастают, а на этой машинке могли ездить дети уже с 2 лет, и к тому же она повторяет автомобильную эстетику того времени, — настоящих автомобилей с кузовом фаэтон, — отметил Максим. — А вот машинка «Austin Pathfinder» 1949 года английского производства. Она интересна тем, что для производства именно этих машин на месте бывшего шахтерского городка был построен целый завод площадью 2500 квадратных метров, на котором трудилось 250 рабочих. Он появился на месте бывшего шахтерского городка.

Сейчас коллекционер мечтает пополнить свою коллекцию экспонатами, которые производились не в виде машины, а в форме самолетов и катеров. Такие изготавливали в Америке и Австралии.

У каждого экспоната коллекции Максима Никулина есть уникальная история. О машинке «Урал», копии взрослого автомобиля «Победа», произведенной на мощностях Челябинского кузнечно-прессового завода, Максим мечтал несколько лет и нашел на одном из сайтов бесплатных объявлений. Машинка, по признанию коллекционера, была похожа на «металлический пельмень», скрученная, ржавая, частично некомплектная. История раритетной машинки такова: грибник нашел ее в тайге. Нести ее было далеко и тяжело, тогда он перетащил находку в кусты и спрятал. Вернулся он за машинкой только через год. Последующий год она лежала в сарае, он надеялся ее восстановить, но так и не собрался и решил продать. Мечта стоила на тот момент 10 тысяч рублей, это была смешная цена за уникальный экземпляр. Больше года ушло на восстановление и реставрацию автомобиля,— реставрация велась по крупицам: бережно чистили металл, сделали внутреннюю раму, нашли недостающие детали. Написали запрос на Челябинский кузнечно-прессовый завод, чтобы прислали чертежи отдельных запчастей. Еще один редкий экспонат — педальная машинка «Ракета», выпускалась также под названием «Стрела». Ее производство относится к 1960-м годам, сделана она из алюминия. Эти модели стали редкостью, сейчас их найти практически невозможно, так как в лихие 90-е их все сдали в пункты приема цветмета.

— Чаще всего в педальных машинках отламываются бамперы и разбиваются фары. И детали для восстановления часто приходится определять только по фотографии. Несмотря на то, что машинки выглядят как маленькие игрушки, их ремонт требует очень больших трудозатрат. Первые педальные машинки начал выпускать Горьковский автозавод в 1934 году. К сожалению, когда мы пытаемся выяснить историю на автозаводах о производстве педальных машинок, оказывается, что информации совершенно никакой нет. Даже в заводских музеях отсутствует информация, как будто такие машинки никогда не производились, — рассказал коллекционер.

У каждого коллекционера свой подход к хранению коллекции. Никулину важно, чтобы его машинки видели люди, дети.

— Кто-то хранит коллекцию только для себя, для осознания того, что он обладает коллекцией. А мне важно, чтобы моя коллекция была доступна всем. В течение пяти лет моя коллекция выставляется в музее Вадима Задорожного (крупнейший в России частный музей техники. — прим. «ВМ»). Также я с удовольствием принимаю участие в представлении различных временных площадок. Для меня очень важно, чтобы машинки видели дети и родители. Когда люди видят их, в их душе просыпаются теплые воспоминания.

У Максима Никулина четверо детей, и его семья поддерживает коллекционера в его увлечении.

— Иногда мы на семейном совете обсуждаем, в какой цвет покрасить машинку, а иногда устраиваем гонки на них. Мы всегда вместе решаем, какую машинку интересней было бы купить, если ресурсы не позволяют взять и сразу приобрести все. Детям это дело искренне интересно, мое хобби отвлекает от виртуальной реальности и от планшетов. Дети на всех моделях пробуют кататься. После реставрации экземпляры, которые представляют настоящую историческую ценность, отправляются в музей. А на некоторых дети продолжают ездить.

Сейчас у Максима есть две цели: первая, чтобы коллекция доросла до ста экземпляров, а вторая — открыть собственное производство педальных машинок. Подобные производства есть в Европе и в Америке. Есть определенные сложности: изготовить колеса и механизмы не составляет большого труда, но красоту и эстетику автомобилю придают небольшие аксессуары — фары, бампера, молдинги, фонарики. Чтобы придумать, отрисовать и произвести эти элементы, может уйти больше года.

— Я надеюсь, что когда-нибудь займусь этими вопросами. Мне нравится идея создания индивидуальных моделей, например 10 штук в год, — говорит Никулин.