В «Театре Моссовета» состоялась премьера пьесы Алексея Арбузова «Старомодная комедия»

В «Театре Моссовета» прошла премьера пьесы Алексея Арбузова «Старомодная комедия». Наверное, не случайно на московской сцене сейчас практически одновременно появляется несколько постановок этой знаменитой и когда-то очень востребованной пьесы Алексея Арбузова. Причин для реанимации этой пронзительной послевоенной истории, конечно, у каждого режиссера найдутся свои. Но общее просматривается: каким-то чудом 50-е годы прошлого века рифмуются с двадцатыми века нынешнего, хотя уже не в СССР, но все еще в России. А вот герои уже другие, хотя пьеса все та же. Скажем, дуэт Железняк и Бочкин в «Ленкоме» совсем не похож на экранную пару Сухаревская — Тенин или Фрейндлих — Владимиров. Все другое. Мир изменился. А вот женская суть? Или мужская? Вопрос.

И «Театр Моссовета» сегодня предлагает нам свою версию этой пронзительной драмы-комедии, пропитанной скорбью и военным дымом. Для постановки сюда позвали главного режиссера театра «Человек», заслуженного артиста РФ Владимира Скворцова. В свою очередь он пригласил сцепиться в любовной «старомодной» схватке заслуженных артистов РФ Ирину Климову и Владимира Майзингера из Театра им. Пушкина. И назвал это завораживающее действо «мистической комедией-притчей».

Мы, конечно, понимаем, что перед нами очередная попытка переосмысления классической советской пьесы о встрече двух пожилых одиноких людей, отчаянно пробивающихся к сердцам друг друга. Но эта попытка не стала пыткой для зрителей. Возможно потому, что, хотя герои и говорят прозой, но спектакль оказался весьма лиричен и поэтичен. И это не случайно.

— Сам театр — это поэзия, — считает Владимир Скворцов. — Даже в самых моих жестких по форме постановках она присутствует. Я всегда ищу эту легкость. Но вместе с тем — и юмор.

Поэтому спектакль получился, как ни странно, веселый и даже игривый. Дуэт Климовой и Майзингера иногда напоминает клоунский номер, в котором каждый состязается в остроумии, отбивая легко реплики визави. А при этом в Лидии Васильевне Климовой ощущается и какой-то столичный лоск, умение держать спину, порода московской аристократки, которую не вытравить даже страшной утратой. И тема цирка, в котором она работает по сюжету, здесь как нельзя кстати... Всплывает по ассоциации в памяти вдруг хрупкая Джульетта Мазина, отчаянно ищущая любовь там, где ее нет.

Ну а Родион Николаевич Майзингера — это тип питерского интеллигента, наглухо закрывшегося в своей скорбной скорлупе от жизни... Как тот самый Кай с замороженным сердцем. Но чудо происходит на наших глазах: Лидия Васильевна тонко и элегантно провоцирует его вспомнить свою мужскую суть и вернуться к радости жизни.

А то, что радость рядом, как нельзя лучше показывает нам лихая компания юных оторв (Юлия Бурова, Руслан Исмагилов, Ваня Пищулин), которым в кайф все: и бегать, и целоваться, и плавать, и танцевать летку-енку... Лихая молодежь родом из нашего века как бы контрастирует с минором главных героев и невольно цинично его усиливает, наряжаясь в зловещие привидения под девизом Memento mori. Появление фигуры в красном балахоне, правда, без косы, вносит трагическую нотку конечности бытия в эту любовную игру-приключение. Но новость: смерти нет — она вдруг оказывается шуткой, просто жизнью и даже весьма позитивной... Таким весьма философским выводом заканчивает режиссер свой оригинальный опыт сближения двух одиночеств.

Тем не менее Скворцов убежденно считает:

— Алексей Арбузов — автор, почти не поддающийся трактовкам. Тексты его «самоигральные», отчасти и потому, что, по сути, находятся «вне времени», а тема одиночества как наложенного на себя уже привычного бремени и попытки выхода из этой «зоны комфорта» актуальна во все времена. Герои нашего спектакля находятся по ту сторону от своего абсолютного счастья, которого они лишились в одну секунду, а вот смогут ли они преодолеть за несколько дней долгий путь друг к другу — это самый интересный вопрос…

— «Старомодная комедия» Арбузова кажется одновременно и архаичной, и абсолютно современной, — добавляет Скворцов. — Ибо темы, возникающие в ней, приобретают сегодня пугающе злободневное звучание.

Хотя, если быть честным, некоторые реплики (из разговора на кладбище, например) явно тут из советской эпохи и кажутся достаточно железобетонно-прямолинейными. Но режиссер не стал их убирать. И это позиция, концепт. Мол, прошлому — любому — надо быть благодарным. Потому что без него не было бы и вас, намекают авторы...

Добавим, что художник-постановщик — народный художник РФ Мария Рыбасова — вполне приняла такую точку зрения. Она отказалась почти от всех атрибутов времени и быта 50-х годов, тем более что действие происходит в тогда еще «нашей» Прибалтике. Аскетизм здесь, похоже, концептуален. Перед нами в глубине «Сцены под крышей» — помост-причал, с которого герои пикируют в воду... Плюс белая дверь в санаторий, где происходит действие. А вся мебель — это красный венский стул, с которым гармонируют красный чемодан, алая шляпка героини и ее сумочка... Плюс пляжная спасательная вышка на колесиках, на которой, как на троне, регулярно оказываются героини...

А вот художник по костюмам, заслуженный художник РФ Виктория Севрюкова не пошла по аскетической дорожке. Она одела Лидию Васильевну очень стильно и для 50-х годов прошлого века, и для сегодняшнего дня. Яркие кардиганы, воздушное макси, бело-красно-черное вечернее платье — все просто кричит о душевном надломе героини и одновременно о ее желании жить. Найти себя (и желательно, кого-то еще) в этой окаянной реальности... Старомодное женское желание, но всегда модное, актуальное...