Святая Софья, мученица, страдалица, помоги нам многогрешным!

Той самой дочери Тишайшего, которую Репин изобразил толстой грубой бабищей, а конъюнктурщик Алексей Толстой вывел в своем романе в образе тупой и властолюбивой самозванки.

Но это и поразительно, что наши сограждане, не слишком разбирающиеся в перипетиях отечественной истории, и вроде судящие об эпохе Петра по известному советскому фильму, столь сильно уповают на милость царевны, которая, к слову, по непредвзятым  свидетельствам современников, была весьма мила, образована, знала языки и содержала свой двор на европейский манер. Именно при ней в теремах появились венецианские зеркала, французская мебель вместо ларцов да сундуков. А сам она участвовала в театральных постановка. Софья просто опередила свое время. Еще не пришла эпоха императриц.

Уверен, что страждущие не в курсе того, что именно при Федоре и Софье начались многие реформы, впоследствии приписанные Петру. Что младший братик, будучи явно психический нездоровым, страдавший алкоголизмом и гиперсексуальностью, был прозван в народе драконом московским и, что характерно, сколько не было на Руси разного рода самозванцев, ни один не посмел назваться Петром Первым, хотя в изобилии были Петры третьи и Александры первые. И что, к примеру, священников восставших стрелецких полков вешали на крестах палачи, богохульно облаченные в рясы.

А ведь сколько сил и денег власти всех эпох потратили на возвеличивание первого императора. Даже Вольтеру за казенное золото заказали сочинить его красивую биографию. А тот даже придумал ему героическую смерть: мол, простудился, спасая питерцев  во время наводнения.  А поди ж ты, не любили в народе кровавого реформатора, первого большевика, равно как и не любят и его не менее радикальных последователей, включая совсем недавних, немало проливших кровушки.

А вот затоптанную и оболганную Софью молят о большой и чистой любви, трогательно просят не допустить ссоры с близким человеком, молят об успешной хирургической операции. И даже надеются с ее помощью и покровительством продать половину, видимо, доставшегося в наследство дома.

Все это трогательно своей наивностью и какой-то беззащитной верой в чудо. Конечно, такое поклонение замученной царевне можно объяснить отчаяньем людей, уже совсем изверившихся, униженных нашей глухой ко всему бюрократией. Но все–таки есть в этом порыве нечто мистическое, непознанное, что не объяснят и десять изощренных изотериков.

Но воля ваша, народ в его восприятии добра и зла не обманет даже сотня Толстых, и  ответ на вопрос-«Что скажет история? -Как всегда солжет!- не для нас. Не молятся в России за царей-иродов! А к Софье, к башне ее заточения, идут и идут, так же как к могиле Матрены Московской.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции