День Победы в Австрии

Поначалу показалось – до обидного просто. Мы сидели в веселой компании соседей в ресторанчике – здесь принято раз месяц собираться жителям небольших поселков, чтобы вместе попить пивка. Нас не все знали, и две милые девушки, оказавшиеся за длинным столом прямо напротив, дружески поинтересовались: 

- А откуда вы приехали? 

- Из России!

- О! знаю! – радостно воскликнула одна из них. – У меня дед был в России! Говорил – очень холодно! 

- А где он был? Когда? – опрометчиво светски поинтересовалась я.

- Так в войну. Под Москвой. В саму Москву не попал. Очень сильные морозы.   

- Да, точно, в России очень холодно! – радостно засияла нам глазами ее подружка. – У моего дедушки друг в Сибири замерз! Представляете – насмерть! Дедушке повезло – его ранило, и отправили домой. А друг попал в плен. И умер. В Сибири жить нельзя, все время морозы 40 градусов. Никто не выживает! 

- Ну почему же! – не выдержала я. – У меня муж в Сибири родился. Жил в большом городе...  

Девушки уставились на моего отошедшего к бару мужа так, будто он прямо у них на глазах превратился в белого медведя. 

- Не может быть! - наконец твердо сказала мне вторая девушка. - Нам в школе рассказывали, что в Сибири холод, несовместимый с человеческой жизнью. И все дедушкины друзья там замерзли. Ужас! 

И она посмотрела на меня, как строгая учительница на двоечницу. 

Тут соседка слева приветливо нам заулыбалась: 

- Ой! А у меня тоже дедушка в России был! В этой, как это по-английски... - И она поднесла к глазам скрещенные как решетка пальцы. - Тюрьма, да? Кажется, он тоже замерз...

Я слегка оторопела и не знала, что делать со всеми этими австрийскими дедушками, трагически замерзшими в нашей Сибири. Как-то не была готова разделить горе их семей.

Все-таки этих дедушек никто в Россию не звал. И не исключено, что именно они стреляли в моего дедушку, который, к счастью, выжил, но всю жизнь тяжело кашлял после контузии...

Между тем, мои собеседницы не чувствовали никакой неловкости. Для них эта война была так же далека, как для нас – война с Наполеоном. Ну, поколотили друг друга по воле правителей. Не век же зло помнить! 

Я поняла, что так нация внутренне защищается. Отгораживается от страшного. Никому не хочется видеть зверя, который вдруг вырывается из-под тонкого шелка культуры и благовоспитанности твоего народа. Не только, кстати, у немцев... 

Поэтому тут считают: во всем виноват Гитлер. И точка. Кстати, имя Гитлера в разговорах не услышишь – разве что из уст любознательных туристов. Для австрийцев он – тот, кого нельзя называть. Может, чтобы ненароком не вызвать к жизни прошлое? 

Очень уж неспокойные нынче в Европе времена. На государственном уровне здесь активно борются с малейшими проявлениями неонацизма. Даже за высказанное сомнение в трагедии Холокоста можно получить реальный тюремный срок. Иммигранты всех мастей здесь равнее местных жителей – им и пособия, и льготы, и бесплатное учение-лечение. А расплачиваются работающие австрийцы. Вот и растет число приверженцев правых и ультраправых партий – еще немного, и выиграют на выборах...

Потому и крутят накануне Дня Победы по австрийским каналам документальные фильмы о войне. Основной упор – на капитуляцию и пленных эсесовцев, которых полуразутыми гонят по дорогам. Ну чтобы все вспомнили, чем национализм заканчивается. 

А День Победы австрийцы не отмечают.

- Разве что немножко! – сказала мне подруга, показав пальцами просвет чуть больше спички. 

Отмечают русские и те страны, которые разделили Победу. У Монумента павшим советским воинам в центре Вены 8 мая представители посольств России, Белоруссии, Армении, Казахстана и других стран – бывших советских республик – возлагают венки. Вместе с представителями посольства США и общества австрийско-российской дружбы. Потом поют чудесные хоры - участники хорового фестиваля, организованного русскими энтузиастами. А 9 мая – просто приходят к памятнику россияне, которые живут в Вене. С цветами. И поют уже сами: и «Катюшу», и «День Победы». Австрийцы подходят. Слушают...

- Знаете, - сказала я соседям на той вечеринке. – А мой дедушка дошел до Берлина. И там его контузило. А папа совсем мальчишкой ходил юнгой на военных судах, тралил мины. И чудом выжил, когда их судно попало под обстрел. 

-Да, да! - закивали мои соседки. – Война – это такой ужас! Упаси нас Бог! 

И это было то, на чем мы мирно разошлись. 

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции