Когда цветет ромашка

Социологи, писатели и разочарованные обыватели говорят: институт семьи гибнет, разваливается на глазах. Сейчас, дескать, проще выживать в одиночку. Вместо ребенка завести кошечку или собачку, жить для себя — здесь и сейчас. И будет, говорят, свобода и счастье. Но однажды вдруг окажется, что одиночество — не благо, не свобода, а самая настоящая тоска.

Ведь семья — это не только М плюс Ж, это понятие гораздо более широкое, и даже шире, чем просто дети и родители.

Это еще и далекие предки, и не всех мы знаем, ведь память человеческая такая короткая. Но каждый из нас принадлежит какому-то роду — громадному дереву, в котором мы, сегодняшние, лишь веточка, листок. А после нас тоже уже пробиваются новые побеги, такие пока юные, гибкие, и почки новые набухают — неведомые нам, еще только наметившиеся.

Мы, люди, — не волки-одиночки. Мы существа стайные. И чем больше стая, тем надежнее тыл. Вы скажете: не надо идеализировать. И еще: приведи пример такой вот расчудесной семьи, живущей, словно пчелы в улье. И я вспомню подружку Иру. Разумную, спокойную Иру, которая весной потеряла мужа. Прожили вместе сорок лет — целую жизнь. Ира говорит: невозможная боль, но ведь и счастье тоже было, по сегодняшним понятиям — нереальное, невозможное. Прожить в любви столько лет — дорогого стоит. Остались взрослые дети и замечательные внуки. Так же собираются они в уютном Ирином доме, где все так же, как при папе. Ира называет мужа: папа. Сейчас почему-то редко говорят: папа, папочка. Чаще — отец или батя.

Фото: Pexels

Так вот, в Ириной семье все, как было при папе. И любимый его чай — черный, с мятой и смородиновым листом. И плов с бараниной, и варенье вишневое в розеточках темного стекла, и сырники особенные, маленькие, как он любил. И традиция проводить семейный совет по всем насущным вопросам. Только теперь вместо папы — его фото в траурной рамке. А у старшего сына глаза и улыбка — папины. А младший так же, как папа, любит машины и разбирается в них. Они собираются и вспоминают папу, и невыносимая боль, которая могла бы быть только Ириной, делится на всех. Родные люди рядом — бесценный дар судьбы. Куда дороже денег, квартир. Ничего не нужно, если не с кем разделить счастье и горе...

И как хорошо, когда не надо обрывать лепестки у ромашки, чтобы ответить на вопрос: любит или не любит. Потому что — однозначно — любит.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции