Просто ты позабытый остров

- Главная идея «Острова» состояла в том, чтобы посмотреть на 90-е, первое постсовесткое десятилетие, попытавшись позабыть о давно существующих стереотипах, - говорит «ВМ» куратор фестиваля Денис Бояринов. – Показать, что, вспоминая тот период, можно говорить не только о социально-экономических проблемах и разгуле криминала, но и о расцвете культуры – кино, литературы, поэзии, музыки. В каждой из этих областей возникали новые идеи, новый лексикон.

Новых старых словечек, впрочем, в «Музеоне» слышно не было. Звучало вечное, как ворчание жены, в исполнении поэта Сергея Гандлевского:

- Все громко тикает. Под спичечные марши
В одежде лечь поверх постельного белья.
Ну-ну, без глупостей. Но чувство страха старше
И долговечнее тебя, душа моя.

Фото: Волков Павел

И народ одобрительно кивал головой. А после и вовсе рукоплескал, услышав еще одного поэта, прославившегося в 90-е годы - Тимура Кибирова:

- Чайник кипит. Телик гудит.
Так незаметно и жизнь пролетит.

На «Острове», впрочем, жизнь летела громким галопом.

- Это же моя молодость и твоя молодость! - убеждает своего заскучавшего мужа 42-летняя москвичка Екатерина Ерофеева. - А ты все «домой, домой!».

Муж Евгений вздыхает. Но немедленно едва ли не пускается в галоп, увидев, как в одном из киосков раздают маски с ликом призывно улыбающейся «спасательницы Малибу» Памелы Андерсон.

- О, - говорит он. И вздыхает снова - на сей раз мечтательно.

Улыбаются тут, впрочем, многие. 90-е же, как их не обвиняй во всех смертных грехах, были временем романтичным. Особенно, если вспоминать эту романтику спустя двадцать с лишним лет.

Фото: Волков Павел

Вон авоськи продают - здорово! Вон книжки Василия Аксенова, временем потрепанные - ух, молодость! Вон Олег Кулик выступает с лекцией «Как я был собакой: актуальное искусство в 90-е» - однако со сцены отчетливее всего звучат слова «кгб» и «оргазм» - ай, смело!

Понятно, что актуальности в этом никакой, но ведь хорошая погода, трава еще зеленая, ностальгия людей согревает, юность вспоминается.

- Я все эти вещи пару дней назад с антресолей достал, примерил, - говорит одетый в какую-то невообразимо пеструю рубаху и настырно-лимонного цвета пиджак 44-летний повар Сергей Ижевский. - Здорово же! Сразу будто бы на много лет молодеешь, даже побезобразничать хочется.

И с ним не поспоришь. Тем более, что на едва ли не на всех поверхностях тут лежат открытки с цитатами из Конституции. Например такими: «Каждый имет право на отдых». Вот все и отдыхают, пока есть возможность и настроение...

Вот проходит еще кто-то в масках - серьезные, возможно, люди, однако у него вместо лица - вечно неулыбчивый целитель Кашпировский, а у нее - исполнившая роль в культовом сериале тех лет «Богатые тоже плачут» мексиканка Вероника Кастро. Вон потрепаные куклы Барби на лавочке. Дамские платки с принтом воблы. Афиши столичных клубов, в которых тогда то «Ласковый май» выступал, то группа «Кино» перемены накликала. Футболки с портретами Андрея Миронова и Иосифа Бродского.

Фото: Волков Павел

Память мгновенно разбирается в обмен на тысячные купюры, укладывается в дорогие сумочки, о которых в 90-е и мечтать не могли.

«Вещи, которых становилось всё больше, постепенно оборачивались символами моей непреходящей любви. Я брал их, не думая о будущем, а лишь для того, чтобы они не давали забыть прошлое», - писал нобелевский лауреат Орхан Памук в романе «Музей невинности». Так оно тут и было. Прошлое не ожило, но вспомнилось. И то хлеб...