«Геликон-опера». История в двух сценах и с привидением

Избитая фраза о том, что театр начинается с вешалки, не совсем верна. Театр — это знает каждый зритель — все же начинается с пьесы. Причем, желательно, состоящей из нескольких сцен. Вот, к при меру...

Сцена первая. Старая

Новый Арбат. На письменном столе художественного руководителя и режиссера «Геликон-оперы» Дмитрия Бертмана разыгрывается конфликт между духовным и материальным. Духовное, в лице самого Бертмана, храбро противостоит агрессивно настроенному миру вещей — фотографиям с постановок, которые уже не вмещаются на стенах, стопкам бумаг, разложенных по подоконнику, папкам, то и дело падающим из переполненных шкафов, и каким-то бесконечным чайникам.

— Слишком тесен для нас этот театр, — разводит руками режиссер. — И в прямом, и в переносном смысле.

И это правда: здесь действительно негде развернуться не то что артистам, делящим три маленькие гримерки на 400 человек, но и таланту Бертмана, которому не хватает акустики на сцене, а также мест для зрителей: единственный зал в театре вмещает всего 150 человек.

— Когда мы в 2006 году переезжали на время реставрации исторической сцены в это здание, то думали, что терпеть придется не больше двух лет, — вздыхает солистка оперы Майя Барковская. — А задержались на восемь.

За долгие годы артисты привыкли и к простыне, делящей гримерку на мужскую и женскую половины, и к заставленному саквояжами маленькому коридору, и ко входу через офисный центр, из-за которого, по словам Бертмана, театр потерял часть публики.

— Для нас этот переезд, как подарок к юбилею, — улыбается Майя. — Мы его выстрадали! Конец всем страданиям будет положен уже осенью, когда труппа вместе со скарбом окончательно вселится в новые старые стены — в исторический особняк на Большой Никитской. Впрочем, первый концерт для всех участников реконструкции пройдет на Малой сцене нового театра уже сегодня.

Сцена вторая. Новая

Путь от Нового Арбата до Большой Никитской Бертман преодолевает легко — привык за восемь лет ежедневно заезжать на стройку, чтобы проверить ход работ.

— Я за это время как будто вторую профессию получил, — смеется он. — Оказывается, стройка — тот еще театр! Чего стоит, например, бригада крановщиц. После того как я познакомился с бывшей учительницей литературы, работающей на кране, мне хочется рассмеяться в ответ на заявления некоторых оперных звезд, что им тяжело работать! Войдя внутрь нового здания, мы вздыхаем: после тесного фойе на Новом Арбате воздуха кажется слишком много.

Шутка ли: два зала, анфилада с помещениями для выставок, репетиционные залы и целых три этажа гримерок! Внутренний дворик особняка строители превратили в Большой зал, парадное крыльцо которого стало ложей для почетных гостей. Мы переходим в Малый зал, в котором сегодня вечером пройдет первый концерт. Дирижер Владимир Понькин взмахивает палочкой, и стены сотрясают мощные звуки фанфар.

— Какая тут акустика, а! — оборачивается режиссер с гордой улыбкой. — Для лучших голосов страны! Кажется, в новом театре есть все для того, чтобы душа всегда пела. Даже свой фантом.

— Здесь живет призрак княгини Шаховской, одной из прежних владелиц дома, — рассказывает «Вечерней Москве» Дмитрий Александрович. — Она периодически появляется в залах и контролирует ход строительных работ.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Андрей Бочкарев, руководитель Департамента строительства Москвы:

- В ходе реконструкции театр «Геликон-опера» оснащен самым современным сценическим оборудованием, не имеющим аналогов в мире. Так, сцена оснащена платформами, которые смогут синхронно подниматься и опускаться на глазах у зрителя. Возможности новой сцены позволят разместить на ней настоящую колокольную звонницу. Таким образом, в сценах исторических опер — таких, как «Борис Годунов», — будет звучать настоящий колокольный звон.