Фрида Кало: Жизнь в автопортретах

«Я пишу автопортреты, - говорила Фрида, - потому что знаю себя лучше, чем кого либо. Я изображаю свою реальность, я рисую, потому что не могу не рисовать, я рисую все, что проносится у меня в голове, не раздумывая». Ее картинами восхищались Пикассо и Кандинский, а одна из них была куплена Лувром. Основоположник сюрреализма Андре Бретон, в 1938 году путешествующий по Мексике, был очарован картинами Кало. Всего Фрида создала около 70 автопортретов.

Фрида Кало родилась в Мехико и была третьей дочерью в семье. Отец - фотограф, еврей, переехавший в Мексику из Венгрии, мать - американская испанка с индейскими корнями. Когда Фриде было 18 лет, она попала в автокатастрофу, которая навсегда изменила ее судьбу. Она вспоминала: «Вагон ударил автобус в бок, это было страшное столкновение, оно было не сильное, а довольно тихое, медленное, но пострадали все, и я больше всех». Ее позвоночник был сломан в трех местах, у нее был тройной перелом таза, стальной поручень буквально проткнул ее насквозь - он вошел в бедро и вышел через пах. Врачи думали, что она не выживет. Почти год она пролежала в кровати. Ее любимый «Синий дом», прозванный так из-за стен цвета индиго, стал сначала ее госпиталем, а затем студией. Именно там Фрида начала рисовать. Родители купили для нее специальный подрамник, что позволяло ей рисовать лежа. Первой ее картиной стал автопортрет, что определило основную линию ее творчества. Через несколько лет, восстановившись после автокатастрофы, Фрида приехала к Диего Ривере, первому художнику среди мексиканских живописцев того времени, показать свои автопортреты, созданные в течение страшного года, который она провела в постели, закованная в ортопедический корсет. «Я набралась храбрости и попросила его сойти с мостков и посмотреть мои картины и сказать мне честно, стоят ли они чего-нибудь. Он сказал мне, что его очень заинтересовала моя работа. «Идите домой нарисуйте картину, а в воскресение я приду, посмотрю и скажу, что я думаю». Вскоре они поженились.

Как и другие аспекты своей жизни, оставившие глубокий след, Фрида запечатлела свое замужество в красках, начиная со свадебного портрета, написанного после двух лет супружеской жизни в картине «Фрида Кало и Диего Ривера».

Фрида как-то сказала: «быть женой Диего - это самое прекрасное, что может быть. Я позволяю ему заигрывать с другими женщинами. Диего не может быть чьим-то мужем, но он прекрасный товарищ». В 1930 году она отправилась вместе с Диего в Соединенные Штаты. Фрида считала Америку уродливой, серой и скучной. Она говорила, что автомобили Детройта, как и все механическое, всегда означают для нее несчастье и боль. Ее отношение к Америке изображено на картине «Автопортрет на границе между Мексикой и Соединенными Штатами» (1932).

В картине «Я и моя кукла»(1937) самым непосредственным образом отражается отчаянье Фриды, не способной стать матерью. «Моя картина несет в себе ощущение боли. Я потеряла троих детей, живопись заменила мне все это». Фрида перенесла желание иметь ребенка на детей своей сестры Кристины. В ее доме было много животных, причем самых разных: собаки, кошки, обезьяны, попугаи, голуби, орлы и даже олени, и она дарила им свою любовь.

Фрида любила ухаживать за растениями, и на ее полотнах они выглядят, как живые. Она писала: «Растительное чудо пейзажа моего тела в тебе, природа. Меня обнимают зеленые свежие ветви. Я проникаю в секс всей земли, ее тепло обнимает меня и все в моем теле ощущается, как свежесть нежной листвы. Ее роса - это пот всегда нового любовника. Это не любовь, не нежность, не привязанность, это вся жизнь. Только гора знает, что внутри у другой горы». В «Цветке жизни» (1944) навязчивая мечта Фриды о потомстве преобразуется в растительный образ тропического цветка с мужскими и женскими гениталиями.

В 1939 году Диего и Фрида развелись. Фрида погрузилась в работу, именно в этот период она написала свою самую известную картину «Две Фриды» (1939).

Однако уже через год Диего и Фрида поженились вновь. Свои чувства к Диего Фрида раскрыла в своем дневнике: «Мой Диего, я больше не одинока, ты укладываешь меня спать и оживляешь меня. Ничто не может сравниться с твоими руками и нет ничего прекрасней зелени твоих глаз. Мое счастье чувствовать, как твоя жизнь фонтанирует из цветка и заполняет все тропинки моих нервов, которые принадлежат тебе». В середине 40-х годов здоровье Фриды резко ухудшилось, усилились боли в ноге и позвоночнике, ей пришлось носить стальной корсет. Это нашло отражение в картине «Сломанная колонна» (1944).

Еще одна картина 1946 года, запечатлевшая страдания Фриды, это автопортрет «Маленькая лань», где Фрида изобразила себя в образе израненной молодой лани.

Дневник Фриды, который она вела последние 10 лет своей жизни, - это трогательный поток слов и образов: наброски пестрят буйными цветами, фигуры фрагментарны и искажены, вместо лиц - гротескные маски. Толчком к созданию рисунков в дневнике порой становилась случайная чернильная клякса или капля краски на странице. «Кто бы мог сказать, - писала она, - что пятна живут и помогают жить, чернила, кровь, запах. Я не знаю, какую краску использовать, чтобы она захотела оставить свой след в такой форме, я уважаю ее желание и сделаю все, чтобы убежать от себя».

К началу 1950 года Фриде стало так плохо, что ей пришлось лечь в больницу в Мехико. Она провела там год и перенесла несколько операций по сращиванию костей и позвоночника. Там она написала картину «Моя семья», представлявшую собой фамильное древо. «Я никогда не теряла присутствия духа, я провела 3 года в больнице, как будто это была фиеста, я не могу жаловаться», - говорила она.

Она умерла во вторник 13 июля 1954 года. Причиной смерти назвали легочную эмболию. За 8 дней до смерти, когда жизнь уже покидала ее, Фрида Кало опустила кисть в темно-красную краску и написала свое имя, число, а потом большими буквами «Да здравствует жизнь».